Жизнь - это не те дни, что прошли. Это те дни, которые запомнились (с)
Возможно, сейчас многие меня уважать перестанут... >< Лет в 18 написал сценарий манги... Можно сказать, что яойной. Перечитывать до сих пор стесняюсь, долгое время о том, что это вообще есть у меня признаться боялся, а недавно почитал... И так тепло стало, так грустно... Подумал - а почему я от своего детища отрекаюсь, даже если это яой...
Пусть полежит, ваше право не читать.
Автор: Li Tomoko
Статус: Закончено три года назад.
Предупреждение: ЯОЙ!
Название: Кукольные слезы
ужасатьсяПролог
«Вы знаете, что такое, когда зовешь на помощь, но никто не приходит?.. Люди. Тонут в своей боли, не замечая чужую. Поглощены своими проблемами, считая их всем в жизни, какими бы ничтожными эти проблемы ни были. Потому что боль только помогает им чувствовать себя живыми… Я тоже не сразу узнал, что есть другая боль, серьезнее, от которой просто больно. И я теперь знаю, что бывает, когда зовёшь на помощь. А тебя даже не слышат…»
/Мысли Цуё/
Торговый центр, стеклянный потолок, серые толпы людей. Мальчик, 16 лет, челка ниспадает на глаза, идет так, словно если бы человек, который ведет его за руку вдруг отпустил, то остался бы стоять на месте. Постоянно на кого-то натыкается, даже не замечает. Послушно останавливается, когда слышен звук бьющегося стекла, и ведущие его человек останавливается и оборачивается. Парень просто стоит, не шевелясь и не поднимая головы. Там, километров за 15 сзади них свернулось нечто железное, среднее между пауком и морской звездой, но вскоре распрямляется, отряхивается от осколков стекла. Слышны крики, начинается паника, ведущий человек снова разворачивается и пытается скорее покинуть помещение, пока железное сооружение еще не готово к атаке. Парень следует за ним все так же, отрешенно, без спешки, словно ничего не происходит. Напролом, через толпу следуют двое в военной форме, оружие прижато к бедру, люди ближе к механизму их просто пропускают. Один из них – совсем мальчик, лет 15, рыжий. Он-то и задевает плечом парня, который, конечно, не замечая ничего вокруг не уступил вовремя дорогу. Однако, тот поднимает наконец голову, и оборачивается посмотреть, кого он на этот раз задел. Глаза совершенно пустые, как у бездушной куклы, но вдруг проясняются, когда и рыжий тоже недоверчиво оборачивается, и даже останавливается. Слышны выстрелы достигшего цели напарника, а на лицах обоих мальчиков удивление.
Торговый центр, паника справа, сражение слева, серая толпа, в том числе человек, который все еще пытается увести юношу подальше. В цвете (или светлые) только эти двое, смотрящие с каким-то удивлением друг на друга, стоящие посередине этого хаоса.
/У него в глазах была такая же боль!/
Мужчина все-таки силой уводит парня, тот уже сопротивляется, рвется наоборот к бою, туда, где остался тот рыжий мальчик. Того уже не видно за паникующей толпой. Наконец получает такой удар, что просто уже не может сопротивляться, и его уже без усилий сажают в машину. Последний, снова ставший кукольным взгляд на ТЦ, откуда уже валит дым.
Черный прямоугольник, белые буквы: /Той же ночью меня похитили…/
Конец пролога
Глава 1
Тот, кто выдержал боль
Скрежет. Балконная дверь. Тот парень из торгового центра, руки разодраны в кровь, грязные, но продолжает безразлично чем-то вроде тупой спицы выковыривать цемент по бокам двери.
/Мое имя Кодомо Цуё. Скажите, я слабый, раз решил прекратить все так?.. А если я скажу, что ЭТО продолжается уже год или более того… С тех пор, как мама умерла… Я пытался. Что? Да всё! Бежать, защищаться, прятаться, звать кого-то на помощь, я даже, вот глупость, попытался как-то влюбиться в него, тогда бы было не так больно от того, что он со мной делает… Но я не могу любить того, для кого я вещь… Я правда не слабый, честно. Я даже когда еще пытался бежать, думал, что смогу жить нормально, забыть весь этот ад. Я намеревался так и поступить, но… Меня находили. И кому же меня возвращать, как не единственному родственнику, пусть даже отчиму… И снова все с начала, только шансов на побег все меньше. Как же власти допустили такое?/ - кладет спицу, пытается открыть дверь, при этом не шуметь - /Им не до этого. У нас сейчас война, а в войну, сами знаете… такое беззаконие, черт, а я-то верил их обещаниям, что все будет нормально, но кому какое дело до коррупции в полиции, если враг вот-вот прорвется на нашу территорию… / - дверь поддается, открывается, осыпаются остатки цемента. Цуё выходит на балкон. - /Я больше не жду, что меня спасут. Я больше не могу спасти себя сам. Я не хочу больше быть его куклой… И я нашел выход. Я просто не виноват, что он оказался таким… Все еще считаете, что я слабый?.. Ваше дело, но я бы посмотрел на Вас в моей ситуации…/
Забирается на перила. Ветер такой, что его пижамная рубашка вьется парусом, полощет волосы. Взгляд вниз. Этаж где-то 9-ый не меньше, а он спокойно стоит на перилах. Закрывает глаза, вздыхает… И тут его руки касается другая, детская, незнакомая. Цуё с удивлением оборачивается – рядом стоит тот самый рыжий парень, озабоченно на него глядя. Цуё переводит взгляд на веревку вроде альпинистской, ведущей на крышу. Глаза проясняются, спускается осторожно с перил, проводит рукой по лицу рыжего, отчего тот морщится.
Цуё: Это не сон! (улыбается)
Рыжий кивает сначала утвердительно, а потом на крышу, но к нему вдруг с силой прижимается без минуты самоубийца, вжимаясь в него лицом, и плачет навзрыд. Рыжий только вздыхает, обняв его.
Лазарет. Цуё все в той же пижаме, в чем-то перемазанной. За окном все еще ночь, рыжий ждет в сторонке, тоже в пижаме из рубашки и шорт. Волосы мокрые, на плечах полотенце. Наконец пожилой доктор отходит от Цуё к рыжему.
Доктор: Ты был прав… И что, ты с первого взгляда определил такое?..
Рыжий косится на него, доктор замолкает смущенно.
Доктор: Ладно, не важно… Что делать-то будем, Тайё?.. парню нужна помощь… Надо обратиться в полицию и…
Цуё: (услышав разговор, в панике) Не надо!..
Доктор оборачивается.
Доктор: Почему?
Тайё смотрит с интересом – и только.
Цуё: (замявшись): я… было уже… им заплатили, и меня без шума и пыли вернули обратно, просто сменили город…
Доктор: Тогда что делать? Нельзя же тебя тут оставить.
Тайё отрицательно качает головой. Протягивает руку в приглашающем жесте для Цуё.
Доктор: И что же? Будешь держать его в своей комнате?
Тайё кивает.
Доктор: Если командующий разрешит, то можно… В конце концов, такая неразбериха, лишнего мальчика никто не заметит… (улыбается).
Цуё: (просияв) Правда? Это было бы очень здорово. Спасибо! (бросается на шею Тайё, тот немного удивлен, не отвечает). Так как тебя зовут? (вопросительно заглядывает в лицо живыми глазами).
Тайё не отвечает, виновато улыбаясь показывает на губы.
Цуё: Чего?.. Только не говори, что я обязан поцелуй прекрасному спасителю.
Тайё краснеет, пытается что-то сказать. Не выходит…
Доктор: Вот именно, не скажет… Он с тех пор как тут появился не говорит. За все это время от него никто ни слова не услышал.
Цуё: Немой (удивлен, ошарашен). Не может быть… Почему?..
Доктор хочет что-то сказать, но Тайё берет за руку Цуё и уводит из кабинета.
За окном уже начинает светать, а они только ложатся спать: Тайё с уже высохшими волосами расстилает матрас рядом с кроватью, уже вымывшийся Цуё, перебинтованный местами, в пижаме Тайё, которая ему немного мала, поэтому в облипочку.
Цуё: Я же должен тебя как-то называть… Тайё?
Тот поворачивается, выуживает из стола большой блокнот, в которых обычно рисуют наброски, пишет: «Тайё – фамилия… Раз мы соседи – зови меня по имени. Конэко.»
Цуё: Конэко?.. Хорошо. Я, вообще-то Цуё, но не думаю, что тебе это пригодится.
«Выглядишь радостным… Не думал, что можно улыбаться после таких вещей…», - и поспешно пририсовал – «Извини!..»
Цуё: Не стоит… Вообще-то, я рад. Сегодня начинается моя новая жизнь! И эту я хочу прожить достойно! Спасибо, я тебе теперь обязан многим… Ничего, что я тут, тебе не влетит.
«Нет»
Цуё: Я не стесню?
«Нет»
Цуё: Ты меня не оставишь?.. Ты будешь рядом? Это только на время! Честно, я на самом деле очень сильный, просто…
«Я буду рядом. Просто потому, что мне тоже чертовски одиноко. Подойдет?»
Цуё: Это оправдание?.. Я не против, если я начну жить заново, то это уже многого стоит… Что угодно, но (опускает голову, смотрит в пол)… Если то, что было у отчима повторится, то (по щекам бегут слезы) я этого не переживу. Тогда я точно жить не смогу…
Рука Конэко снова, как тогда на балконе, ложиться на руку Цуё. Тот снова прижимается к нему и плачет, сжимая полы пижамы в руках.
Утро. Комната Конэко, кровать пуста, на полу расстелена другая, на ней просыпается Цуё. За окном солнце, шум военной базы. Цуё приподнимается, глядит на кровать.
Цуё: Он уже встал?.. так рано… Мы и уснули-то всего три часа назад. Да, он же военный.
Оглядывает комнату: тумбочка, на которой несколько книг и полевые цветы. Фотографий нет. Обычная кровать. На окне легкие занавески колышутся – окно открыто.
Цуё: Куда он мог уйти так рано?..
Кабинет командующего. На двери табличка «Командующий Амагумо». В кресле напротив стола сидит в кресле Конэко, немного сжавшись. Командующий что-то обдумывает.
Амагумо: Я отлично понимаю, Конэко, из-за чего ты все это затеял… Я всегда знал, что ты добрый. Думаю, ничего страшного, если этот парень поживет в твоей комнате. И правда, такая неразбериха, лишнего человека никто не заметит, да и тебе будет компания. (Находится уже за самым креслом, но поодаль, посматривая на посетителя). Я же не чудовище, я тоже хочу спасти парня от… (уже почти у самого кресла, но Конэко поднимается).
«Тогда я могу идти?» блокнот с надписью перед самым лицом главнокомандующего, иллюзия защиты. И взгляд у Конэко уставший, а не настороженно-испуганный, как до этого.
Амагумо: Да…
«Спасибо»
Конэко быстро выходит. На столе записка «Просил же звать меня Тайё, а не по имени…»
Амагумо: (замечая записку) Вот как… Неужели не у кого больше нет шансов помочь тебе?.. (немного грустный, но заботливый взгляд).
Конэко закрывает за собой дверь, прислоняется к ней спиной и с облегчением вздыхает.
- Спорим, ты боялся, что он потребует награды за то, что делает тебе такое щедрое одолжение?
Конэко немного обиженно поднимает голову – у стенки стоит его напарник, тот, с которым он обезвреживал механизм в ТЦ. На вид лет 20-25, черные очки и усмешка. Конэко обиженно отворачивается.
Напарник: Я мог бы пойти с тобой, тебе было бы не так страшно, Тайё… Или я мог бы отпросить командующего поселить мальчика у меня…
«Я тебе не доверяю… И командующий тебе бы не разрешил» - надпись в блокноте на уровне лица Конэко, но тот уставился в пол о чем-то думая.
Напарник: Да, в этом ты прав. Ты у нас любимчик командующего, поэтому он только к тебе так добр… Он тебе ну совсем не нравится? Он же при виде тебя разве что слюной не истекает. А когда я как-то тебя приобнял, он мне тактично потом один на один в кабинете на такие меры намекнул, если я посягну на твою невинность…
Конэко поднимает голову, выражение на лице немного растерянное, словно он о чем-то думает, чего не понимает. Не так неприязненно пишет что-то в блокноте, поднимает.
«Меня передергивает от его прикосновений. Мне не нравится его присутствие. Он меня раздражает, я не могу с ним даже просто говорить»
Напарник: Ты итак говорить не можешь… Он тебя любит.
«Хочешь, чтобы меня стошнило?»
Напарник: Ты относишься так ко всем, кто проявляет к тебе симпатию?
«Честно? Только к нему, Кацу…»
Кацу: Почему?
«А вот все тебе расскажи…»
Кацу: Ишь, какой скрытный… Пошли, с новым соседом познакомишь! (Снова улыбается. По доброму довольно).
«С таким идиотом, как ты? Да ни за что!»
Конэко гордо вздернув носик, уходит.
Кацу: (обиженно) Зануда.
Все равно следует за напарником.
Конэко пишет что-то в блокноте и с еще более обиженным лицом не глядя кидает блокнот за спину. Кацу ловко ловит, читает «какого черта ты следуешь за мной, придурок».
Кацу: (еще более мрачнея, но в шутку) Как грубо… О, погляди-ка, мы уже пришли.
Останавливаются у двери в комнату Конэко. Тайё косится на напарника, потом на свой блокнот в его руках, пытается отнять, не получается.
Кацу: Знаю я, что ты там напишешь, опять меня оскорблять будешь! Не, рыжий, не отнимешь. Хорошенечко попросишь, когда нужно будет что-то серьезное написать!
Еще несколько попыток Конэко увенчались провалом. И тут дверь открывается. На пороге – Цуё.
Цуё: Ты вернулся!.. Ой, а это…
Кацу: (гордо, подняв блокнот над головой) Кацу Кафуку! Напарник вот этого рыжего! Приятно познакомится.
Протягивает руку для рукопожатия, и в это время Конэко все-таки отбирает у него блокнот, им же и бьет напарника по голове обиженно. Потом спохватывается, делает в блокноте запись для Цуё: «Мы не ладим…»
Цуё: Я так и понял…
Кацу нагло занял кровать, потому что больше в комнате сесть было не на что.
Кацу: Так… Цуё, и сколько же тебе лет?
Цуё: Шестнадцать, а что?
Кацу: Подумать только, ровесник нашего Тайё!
Цуё: (обернувшись на рыжего, который в это время был похож больше на ребенка, чем на воина, что-то рисуя в блокноте) А ему тоже 16? Я думал, что он младше меня.
Кацу: Он просто выглядит младше, да и ведет себя как сущий ребенок!
В подтверждение Кацу указывает в сторону напарника. Тот уже дорисовал и обиженно развернул в их сторону блокнот, в нем во всю страницу был нарисован карикатурным способом похожий на чертика Кацу.
Цуё: Но он ведь воин.
Кацу: Ему больше некуда было пойти.
«Заткнись»
Цуё: Мне так и не рассказали, почему он не говорит… Это что-то очень личное?
/Я же точно вижу, у него боль в глазах слишком часто всплывает… С ним что-то случилось, раз он тут один, такой молодой/
Кацу: А я не знаю, нас познакомили, он уже не говорил…
Конэко показал напарнику язык. Кацу только усмехнулся.
Звонок. Кацу достает рацию, слушает, кивает.
Кацу: Выезжаем. (Убирает рацию) Поехали. Есть задание…
Конэко кивает, достает оружие из ящика стола, оставляет записку «Вернемся скоро и сходим куда-нибудь поедим. Будь осторожен».
Нечто вроде небоскреба, стеклянные стены. Звуки выстрелов. По коридору следуют на эти звуки Кацу и Конэко.
Кацу: Ничего особенного, называется… Самоубийца, подумаешь… Они что, сами подыхать не могут, обязательно тащить остальных за собой.
Конэко даже внимания не обращает на его ворчание, лицо сосредоточенное, серьезное.
Останавливаются у какой-то двери, Кацу отсчитывает секунды, врываются…
Помещение залито кляксами крови, посреди парень с пистолетом и странным безумием в глазах. Пара секунд – и парень уже лежит носом в полу, в захвате Кацу и дуло пистолета Конэко направлено в голову.
Кацу: Какого черта пальбу устроил, мог бы сам по-тихому сдохнуть!..
Задержанный: Вы не понимаете!.. (Пытается вырваться, не получается) Она… она меня не любит!.. Она еще и издевается!..
Конэко сначала смотрит на него шокировано. Ему вспоминается выражение лица Цуё там, на перилах, и его «Ты меня не оставишь?.. Ты будешь рядом?»…
От резкой пощечины арестованному даже Кацу вздрагивает и удивленно поднимет глаза. Пистолет дрожит в руках Конэко, руки трясутся от внутренней борьбы – стрелять или нет… В конце концов Конэко опускает оружие, справившись с эмоциями.
Цуё выходит из комнаты, погулять. Проходит по коридорам, на него смотрят с удивлением, некоторые с насмешкой. Он спокойно доходит до балкона, замирает перед перилами, смотрит вниз. Там спешат люди, кипит жизнь. Ему просто скучно, он просто наблюдает, не более.
- Так вот кто поселился у Конэко…
Цуё поворачивается – облокотившись на перила левее, с доброй улыбкой стоит командующий.
Цуё: Кто вы?
Амагумо: Амагумо. Командующий. Я ему разрешил, чтобы ты пожил у него… Только не благодари, мы же не звери какие… Да и Конэко это сейчас нужно, возможно если он будет о тебе заботится, то со временем забудет о своей травме.
Цуё: (удивленно, встрепенувшись) Вы знаете, почему он не говорит?! Мне никто так и не может сказать!
Амагумо: Не думаю, что Конэко будет об этом распространяться… (устало проводит рукой по волосам). Но, я думаю, ты должен знать, почему он так замкнут…
Командующий снова кладут руки на перила, изучает пейзаж за окном, думая, с чего бы начать.
Амагумо: Скажем так… Он раньше был не у нас. Он жил на вражеской территории. (Поворачивается к Цуё, с грустью смотрит на него) Его родители его продали, и до нас он принадлежал одному из их командиров. Думаю, не стоит рассказывать, что там с ним делали.
Цуё: (в шоке) Так… Он из-за этого… Значит, он был такой же вещью, как я для отчима…
Амагумо: Да (снова смотрит на небо). Может, хоть ты сможешь ему помочь с этим справиться.
Цуё с задумчивым выражением лица идет по коридору обратно. У двери стоит уже Кацу.
Кацу: Ой, а я думал, ты там. (Бросает ему пакет) Еще теплое, но можно подогреть, Тайё все равно только минут через 15 подойдет.
Цуё: А где он?
Кацу: Там, за базой… Он всегда туда уходит, когда особо паршиво. Если хочешь, я могу подогреть еду, а ты сходишь его позвать.
Цуё: (возвращая пакет) Да.
За оградой базы жилые дома, в самой ограде огромная дыра, так что Цуё спокойно туда проходит. Уже закат, поэтому во дворе одного из домов, где расположена игровая площадка, почти пусто. Скрип размеренный.
Цуё пригибаясь от обломков стены проходит вперед, поднимает голову и с удивлением замирает.
Пустой двор, закат окрашивает все в чужие цвета, покореженные турники, горки. Ржавые качели, но именно на них сидит Конэко, немного покачиваясь, задумчиво глядя под ноги. Цуё в шоке замер у обломков.
/Он же еще совсем ребенок!/
Конец первой главы.
Глава 2
Тот, кого сломала боль
Пустой двор, закат окрашивает все в чужие цвета, покореженные турники, горки. Ржавые качели, но именно на них сидит Конэко, немного покачиваясь, задумчиво глядя под ноги. Цуё в шоке замер у обломков.
/Он же еще совсем ребенок!/
/Никогда не забуду, в каком шоке был тогда… Я не знаю, кто хуже, родители, которые его продали, или человек, сделавший из него вещь, купившие его… Почему он ведет себя со мной так, словно это он должен обо мне заботиться, словно мне больше всего досталось… А как же он? Разве мы не на равных?.. Я так хотел от кого-то помощи, что даже не заметил, что ему тоже надо помочь…/
«Что-то не так, Цуё?» - из-за записки обеспокоено выглядывает Конэко, впиваясь взглядом в напарника.
Цуё: (крепче сжав вилку и опустив глаза так, что их не видно из-под челки) С… С тобой там делали настолько ужасные вещи, что ты теперь даже не говоришь?
«Что?» - и выражение лица напряженное, но по-детски обеспокоенное. Оба сидят за небольшим раскладным столиком, обедают.
Цуё: (резко вскинув голову) С тобой настолько жестоко обращались?! Тот человек, что купил тебя?
Полная тишина, оба смотрят друг на друга: Цуё ожидающе и настойчиво, а Конэко удивленно.
Конэко встает так ничего и не написав, уходит, при этом так и не видно его лица. Цуё виновато опускает голову.
Та же комната.
Кацу: (заглядывая в дверь) Тайё, вы уже поели?.. Там… А где он?.. Цуё, что-то случилось?
Цуё отрывает голову от коленей, настороженно смотрит на гостя.
Цуё: Я идиот.
Кацу: Добро пожаловать в клуб. (Улыбается. Кстати говоря, он уже без солнечных очков).
Цуё: Я серьезно (снова утыкается лицом в колени). Я такой идиот… Спросить его о таких вещах… С тех пор, как я тут появился, он ничего не спрашивал о том, как на до мной издевался отчим… Я должен был знать, что о таких вещах с ним говорить не надо, а я…
Ему на плечи заботливо ложатся чьи-то руки. Цуё передергивает, он поднимает голову, но его обнимает всего лишь Кацу, с серьезным выражением на лице.
Кацу: Что ты сказал об отчиме?
Та же комната, за окном уже закат.
Кацу: (Все еще обнимая парня) Ясно… так вот почему ты здесь…
Цуё: Я думал, что ты знаешь… (спокойно сидит, доверительно глядя на собеседника). А Конэко… Он сильно обиделся, до сих пор не вернулся…
Кацу: Чего ты ему наговорил.
Цуё: (надувается, краснеет, отворачивается) Не скажу.
Кацу: А я угадаю… О том человеке, у которого он жил, пока не пришел сюда? (пауза, смотрит). Ну, я же говорю… Странно, что он тебя не ударил. Мне он от всей души врезал, когда я впервые о нем заикнулся.
Цуё: Конэко его так ненавидит?
Кацу начинает искренне смеяться, запрокидывая голову.
Кацу: Наоборот!
Цуё: (удивленно) Что?
Балкон. Закат. Командующий собирается войти на балкон, но замечает, что у перил уже ждет Конэко.
«Вы Его настолько ненавидите?» - тут же поднимается надпись в блокноте. Амагумо переводит взгляд на пол балкона – он усыпан скомканными обрывками листов из блокнота.
Амагумо: Можно сказать, что он мне соперник… А ты его до сих пор любишь?..
Конэко смотрит на него с какой-то горечью, потом просто уходит, не ответив. Амагумо начинает поднимать порванные скомканные листы. Некоторые даже читает.
Цуё все-таки засыпает на руках у Кацу, так и не дождавшись соседа. Кацу осторожно смотрит на лицо спящего.
Кацу: Всего 16 лет, а такой сильный, такое пережить…
Убирает прядь с лица Цуё.
Кацу: Любой бы уже свихнулся… Пристрелил бы его отчима, попадись он мне… Это невероятно, выжить после всего этого.
Наклоняется ниже…
Конэко в это время с блокнотом под мышкой направляется к своей комнате. По коридору проносится крик, дверь в его комнату открывается и, прежде чем он успел что-то понять, у него на шее повисает Цуё.
Конэко: ?
Цуё: Извращенец!
У Конэко становится кислое выражение лица. Отцепляет от себя Цуё, заходит в комнату, откуда вскоре вылетает побитый снова блокнотом Кацу. Недовольный. Цуё прошмыгнул в комнату по-быстрому мимо него.
Какой-то склад. Конэко и Кацу.
Кацу: (виновато, старается не смотреть на напарника) Он все еще дуется?
«А ты что думал. Парень теперь ото всех будет шарахаться, даже если с добрыми намереньями»
Кацу: Как и ты?
«Иди к черту, я не из-за этого от этого придурка шарахаюсь»
Кацу: (уже с улыбкой) Возможно… Так что, он больше меня видеть не хочет?
«А чего ты ждал?.. Конечно… Идем или будешь тут прятаться?»
Кацу: Иди, а я еще тут останусь…
Конэко разворачивается уходить идет к двери, но его окликает напарник, оборачивается с интересом.
Кацу: Позаботься о нем. Он сказал, что вы похожи, уж не хочу знать, в чем именно, но похоже, ты один можешь ему помочь.
«Я не настолько сильный»
Кацу: Зато сильный он. Он сам справиться, если ты просто будешь рядом.
Цуё в пустой комнате, разбирает обе кровати от нечего делать. Из кровати Конэко что-то с грохотом выпадает. Цуё поднимает без особого интереса, удивляется – это фотография в рамочке. Конэко, уютно устроившийся в объятьях молодого человека лет 20-22. Конэко совершенно счастливо улыбается, еще больше от этого похож на ребенка.
Цуё: Так вот каким был твой «хозяин». Ты поэтому не улыбаешься сейчас, что тебя оставили одного, вырвав у него?..
Оглядывается и поспешно прячет фотографию обратно.
Конэко возвращается к себе по какому-то коридору, темно и почти никого нет.
- Так вот из-за какого ублюдка убили всю команду восточного корпуса…
Конэко настороженно и немного испуганно оборачивается. За его спиной в коридоре стоят трое, не внушающие никакого доверия, странные личности в военной форме. Конэко пятится, но натыкается на еще одного такого же. Блокнот выпадает из рук.
Тот же коридор, только тени на полу: четыре массивные и одна хрупкая. Обладатель хрупкой тени вжимается в стену.
Незнакомцы о чем-то говорят со злобными усмешками, Конэко пытается не паниковать. Одна из улыбок становится шире от очередных слов. Конэко зажмуривается.
/Неправда!!!/
- И что тут твориться?
Незнакомцы оборачиваются. По коридору дальше стоит Амагумо.
Один из военных: Разговариваем. (Не отпуская улыбки)
Амагумо: Да правда что ли?.. (Очень злой взгляд исподлобья) Пошли вон, потом «поговорю» я с вами…
- Тайё?
Амагумо бросает взгляд дальше по коридору. Там стоит Кацу.
Кацу: (обращаясь к напарнику) Что происходит?..
Незнакомцы фыркают, не торопясь уходят. Конэко обхватывает плечи руками, его трясет.
Амагумо: Уже разобрались… Конэко, что они сказали?
Конэко выпрямляется, его взгляд из растерянно испуганного превращается в ненавидящий, обращенный к Амагумо. Мальчик подбирает блокнот и убегает.
Кацу: Что тут было?
Амагумо: К нему пристали.
Кацу: Правда что ли?.. Должен признаться, я когда этих ребят увидел, думал, что это ты их натравил…
Амагумо: Я совсем сволочь?..
Кацу: (с усмешкой) Да.
Амагумо: С ним я другой. Устроит?..
Кацу: Допустим. Так что они ему сказали?.. Это о том человеке, которого он так любит?
Амагумо: (отворачиваясь) Не думаю… Ты все равно не поймешь…
Кацу: Отчего же?.. Я давно уже понял. Его ведь изнасиловали, так?.. Просто я не знаю, кто.
Амагумо: (с пренебрежением глядя в его сторону) Их все равно уже нет в живых.
Кацу: (еще более удивленно) Их?..
Конэко уже не идет, а бежит к комнате, раздается сигнал тревоги, он оглядывается, военные вокруг начинают суетиться. Конэко, до этого вставший посреди коридора, рванул к своей комнате.
/Цуё!/
Распахивает двери комнаты, там пусто, на столе стынет ужин.
Небольшой отряд в военной форме армии противников.
Первый: А где капитан? Он что, бросил нас посреди важного задания прямо тут?
Девушка-напарница: Не будь дураком… Данные разведки помнишь?
Первый: И что?
Напарница: А ничего. Когда еще такой шанс будет. Я его отпустила (довольная улыбка).
Первый: Чего?
Впереди на кого-то натыкаются.
Первый: что там?
Кто-то впереди: Парень какой-то.
Еще кто-то: Черт, он видел наши ходы отступления…
В его захвате Цуё…
Цуё: Я просто заблудился, я даже не знаю, где мы…
Девушка: Черт, что делать?..
Первый: А вот у меня как раз есть идея… (коварно улыбается). Капитан любит маленьких мальчиков…
Конэко заряжает оружие, снимает с предохранителя, идет к двери, но… она распахивается сама. На пороге запыхавшийся человек. Конэко так и стоит посреди комнаты, в глазах удивление граничащее с шоком. Пришелец поднимает голову:
- Конэко!
Тот отшатывается, в глазах нет того страха, что был в коридоре, потому что на пороге просто человек с той фотографии, что спрятана в его кровати.
Пришелец: (шаг в комнату) Что с тобой?! Ты не рад… Ты, я так рад, что с тобой все в порядке!
Щелчок. Дуло пистолета в руках Конэко смотрит в «гостя». Тот удивлен.
Пришелец: Ты выстрелишь?.. Не может быть, думаешь, я в это поверю.
На лице Конэко решимость и немного раздражения.
Пришелец: Хочешь, стреляй… В конце концов я пришел тебя похитить… Надеялся, но если ты меня застрелишь, у меня ничего не получится, верно. ( Это все уже шутливым тоном, с улыбкой).
Еще пара шагов в комнату, ближе к дулу.
Комната Конэко, он и человек, которого он и любит, стоят друг напротив друга. Конэко серьезен, на лице гостя улыбка, несмотря на оружие на него направленное.
Пришелец: (с улыбкой) Опусти, ведь выстрелит.
Конэко в ужасе откидывает пистолет, словно только что заметил, что держал в руках ядовитую змею. Не успевает обернуться, потому что гость тут же оказывается вплотную к нему и – целует. Без жестокости, нежно, не заставляя и не удерживая, только поддерживает за спину мальчика, чтоб тот не упал. У Конэко глаза распахнуты, с удивлением смотрит на гостя. Не сопротивляется.
Пришелец отрывается от него, заглядывает в глаза с заботой, отпускает.
Пришелец: Ну что, пойдем, котенок?..
Тот отодвигается, опомнившись, отрицательно качает головой.
Пришелец: (погрустнев) Не бойся, ты же знаешь, я тебя никогда не заставлял…
Уходит. Конэко стоит посреди комнаты, пальцы касаются губ. В глазах слезы накапливаются, падает на колени, закрыв лицо руками.
Военный совет.
Председатель №1: Мои поздравления, Тимбоку, ваша команда опять справилась с задачей. Я всегда знал, что на такое задание вы будете лучшими…
Председатель №2: Проникнуть во вражеский штаб и украсть секретные документы… Это подвиг, Тимбоку.
Тимбоку: Можно вопрос совету?
Перед советом стоит Тимбоку – парень, именно тот, что был в комнате Конэко, с его фотографии.
Председатель №1: Да… Что Вы хотели?
Тимбоку: А когда закончится война?..
Председатель №1: (По-доброму посмеиваясь) А что?
Тимбоку: Ну… Такое беззаконие вокруг…
Председатель №1: А если честно?
Тимбоку: Женюсь, и уеду в деревню… (замолкает, краснеет)
Председатель №1: (в недоумении) А мне говорили, что вы предпочитаете мальчиков…
Тимбоку: Мальчика… Вот на нем и женюсь! (Глупо улыбается)
Председатель №3: Но разве он не пропал после того случая…
Тимбоку: Я его нашел. Осталось вернуть…
Председатель №2: Господа, если даже один из лучших солдатов стал задумываться стал задумываться о мире, то это дело надо прекращать!..
Дружный смех.
Тимбоку: (неуверенно) Правда?..
Председатель №1: Да шутят они, не волнуйся. Побольше таких побед, и мы установим мир быстрее, чем ты думаешь!
Тимбоку: (с глупой улыбкой) хотелось бы.
Уходит с вздохом.
Председатель №1: Итак, документы у нас. Теперь мы в курсе всех потайных ходов главного оружейного склада противника. Берем штурмом?
Председатель №2: Нет, лучше отправить туда пару отрядов и быстрее, пока они не опомнились.
Председатель №1: И правда.
Тимбоку. Идет к своему домику, расположенному на территории базы.
Тимбоку: (устало) Скоро закончится, да? Что-то долго она «скоро» заканчивается…
- Капитан!
Тимбоку: (вяло) Что?
- Нет настроения?.. Мы вам там сюрприз приготовили, поднимется!
Тимбоку: (раздраженно) Знаю я ваши сюрпризы.
Открывает дверь дома и замирает. На диване в гостиной, прямо напротив двери сидит Цуё. Руки связаны за спиной, на запястьях синяки после попыток развязаться. Настороженно с презрением смотрит на вошедшего. Тимбоку долго смотрит на него, потом быстро захлопывает дверь и падает на колени рядом с диваном, крепко обняв мальчика.
Цуё: В… Вы?.. (Снова пытается вырваться)
Тимбоку: Это и правда замечательный сюрприз.
Конец второй главы.
Глава 3.
Тот, кто не смог уберечь от боли
За окном уже ночь. Тимбоку сидит на диване, неумело приляпывая пластырь на расцарапанную щеку.
- Извините.
Оборачивается. На пороге спальни стоит Цуё в его пижаме. Эта ему велика и болтается. Тимбоку фыркает и возвращается к своему занятию. Цуё наконец заходит, помогает ему с пластырем.
Цуё: Я же извинился.
Тимбоку: Я похож на маньяка, что ты со мной так обошелся, как только я тебя развязал?.. Вообще, я мальчиками не интересуюсь.
Цуё: А Конэко?
Тимбоку: Исключение… Хотя, он моя первая и последняя любовь. Я раньше думал, что война важнее.
Цуё: А меня-то вы откуда знаете?..
Тимбоку: Разведка (с довольной улыбкой поднимает палец) Ты живешь в комнате Конэко. Но вы с ним не спите.
Цуё: Тоже разведка?..
Тимбоку: Он бы мне изменять не стал, вот что! (обиженно)
Цуё: (кисло) Верю… Так ты его тоже любишь… Счастливая сказка. Только я так и не понял, почему же он тогда не разговаривает?
Тимбоку: Что?.. (уже серьезно, в ужасе) Что ты сказал? Он?..
Цуё: Ты не знал?
Тимбоку: Конечно нет!.. А я-то думаю, почему он сегодня ничего не сказал!.. Черт…
Цуё: Как ты мог не знать… Он не говорит с тех пор, как оказался в том штабе…
Тимбоку: (задумчиво) Вот именно… Черт, ублюдки! Надо было их дольше убивать… И покрошить ломтиками (в глазах такая кровожадность).
Цуё: (удобно устроившись рядом) Может, расскажешь… Конэко-то вообще не говорит, тем более о таких вещах…
Тимбоку: (недоверчиво поглядев на него, словно размышляя, говорить или нет). Может и расскажу…
Тишина, изучают друг друга взглядами.
Тимбоку: Что, прямо сейчас.
Цуё: Идиот…
Рассказ Тимбоку.
«/Вообще-то, меня зовут Кэцуэки. Тимбоку Кацуэки. Я стал солдатом еще до войны – воином был мой отец, а так как только он меня воспитывал, я вырос прирожденным солдатом. Так что пришел сюда, как только отец погиб…
Я же о Конэко рассказывал?.. Так вот, то, что я солдат в этой чертовой войне я никогда проклинать не буду, хотя бы потому, что именно из-за задания я с Конэко и познакомился. И страшно подумать, что бы было, если бы его нашел не я…/
Улица какого-то старого города, развалины всюду, но люди отсюда не ушли. Небольшой отряд проходит сквозь город, лица наполовину закрыты, как в арабских эмиратах (…Ну, как у Алесиэль из «Angel Sanctuary», когда она Курай спасает… Понятней?). В одном из них можно узнать Тимбоку. Он останавливается. Там, около здания его жестом подзывает какая-то старая женщина. Удивляется, но подходит. С пошлой улыбкой женщина что-то шепчет ему на ухо. Глаза Тимбоку меняются. В них удивление и немного беспокойства.
Темный дом. Окна занавешены. Тимбоку ждет около окна, поглядывая на улицу. Дверь открывается. Выходит сначала та женщина, выводит за руку Конэко. В голубой школьной форме – шорты и алый бантик, форма больше похожа на женскую. Глаза живые, с опаской изучают незнакомца. Женщина довольно улыбается. Тимбоку подходит к ней… рассчитывается, подхватывает мальчика на руки, мрачно кивает и спокойно выходит. Конэко в растерянности, пытается что-то возразить, но слов не слышно. Из окна второго этажа дома за ними наблюдает какой-то неприятный тип, причем на Тимбоку смотрит с большим призрением, чем на мальчика у него на руках.
/Я его купил… Как вещь. Жалею только об этом. Если бы его родители тогда были живы, они бы этого не допустили, и мы могли бы с ним встретиться просто где-нибудь на улице… Но его родители погибли в первые же дни войны, а его оставили у тетки… Вот она-то так и избавилась от ненужного племянника. Хорошо хоть, что ей вообще от него избавиться хотелось и ничего более жуткого в голову не пришло… /»
Цуё: Так его не родители продали?
Тимбоку: Боже упаси… У него были хорошие родители, воспитали такого сына. Хотя и не такие, как мой отец – правда Конэко сущий ребенок?.. Я это понял еще тогда, в том грязном доме. Наверное потому, что он в школьной форме был. (Глупо улыбается. Не подстать истории. Но ему эти события принесли счастье).
Какой-то отель того же города, тоже пыльно. Уже ночь. Военные расходятся по номерам.
Военный: Ночь обещает быть жаркой?
Тимбоку: (не поняв) Ты о чем? Ночью температура наоборот…
Военный: Я о том, что ты купил сегодня в городе.
Тимбоку: Откуда ты?..
Военный: (улыбаясь) Служанки шептались! Смело – принес его прямо из города, не скрываясь… Главное, чтоб он отработал то, что ты за него заплатил.
Уходит. Тимбоку вяло направляется прямо к своему номеру.
Тимбоку: (кисло, по пути рассуждает вслух) Приехали, и что мне теперь с ним делать?.. Из-за этого парня меня все извращенцем каким-то считают… гадство. Стоп, так эти идиотские служанки видели, что я кого-то принес, и даже никому не доложили?.. Вот мрак. Что, если я военный, то могу что угодно делать с местным населением?.. И за этих людей я сражаюсь?!..
Распахивает дверь комнаты, напустив на себя обиженный вид. Конэко сидит на кровати. В той же «школьной» форме. С опаской глядит на гостя.
Тимбоку: И что, даже не пытался сбежать?..
Конэко опускает голову, смотрит на пол.
Конэко: Мне некуда бежать…
Тимбоку: Вот как (снова кисло, смягчаясь).
Конэко: У меня не осталось выбора. (Сжимает простыни, хмурится, потом все-таки встает, с решительным выражением лица.)
Тимбоку: (с подозрениями) Чеего?..
Конэко делает шаг к нему, опускает голову, начинает расстегивать пуговицы на рубашке своей формы. У Тимбоку на лице постепенно углубляющиеся подозрения превращаются в ужас, рванулся к мальчику.
Тимбоку: (застегивая пуговицы обратно) Эй, эй! Не нужно! Ты не понял, мне мальчики не нравятся!
Конэко: (удивленно) Не нравятся?.. Тогда зачем же?..
Тимбоку: (с умным видом) Ты что, дурак?.. Если бы тебя не купил я, ты был бы сейчас уже в номере какого-нибудь жирного потного извращенца!
Конэко: (по-детски прижав испуганно кулачки к лицу) Ой, мамочки…
Тимбоку: (с еще более умным видом) Вот именно! В конце концов, я воин и должен пресекать такое беззаконие… (осторожно гладит по-отечески по голове Конэко). Так что считай, что тебе повезло.
Конэко: Значит…
Тимбоку: Да, ты в безопасности! (С самодовольной улыбкой).
Конэко: Значит, ты меня прогонишь?
Тимбоку: (падает) Ты идиот, или только притворяешься?..
Конэко: (удивленно наблюдая валяющегося на полу спасителя) Так ведь ты меня просто вытащил из переделки. Ты не можешь взять меня с собой.
Тимбоку: (серьезнее, удобнее устраиваясь на полу) Ну… Да… Но у меня на базе есть домик, он довольно большой… Будем соседями. В конце концов, вокруг одни придурки, даже поговорить не с кем… Думают, что отсутствие постоянной девушки – самое жуткое в жизни. (Взгляд становится грустным). Твои ведь родители тоже умерли.
Конэко: (устраиваясь на полу рядом) Да… Как ты узнал?..
Тимбоку: (улыбаясь ему, поворачиваясь на бок, чтоб быть лицом к лицу с мальчиком) Кто же такого допустит для своего сына… Вот, нам будет о чем поговорить, всегда мечтал проверить, может ли боль объединять.
Конэко: (удивленно, отчего больше похож на ребенка) Правда?
Тимбоку: Конечно… И надо что-то сделать с твоей одеждой, а то еще успеешь всяких извращенцев наловить.
Конэко удивленно опускает взгляд на форму. Смущается, кивает и улыбается впервые.
/Тогда я впервые увидел его улыбку. Не знаю, почему, но я в ту минуту решил, что самое страшное, это стереть эту улыбку с его губ, она была моим личным сокровищем, и я делал все, чтобы он улыбался/.
Просто картинка отель, та же комната, той же ночью. Оба спят на одной широкой кровати по разным сторонам. Конэко спит в рубашке Тимбоку, мирно. Очень похож на ребенка.
/Ему понравился мой домик. Он сразу облюбовал себе комнатку. А я забил ее мягкими игрушками. Он даже не возражал, ему нравилось. Он улыбался, это было главное. Для меня. Я в нем не ошибся – он говорил не о девушках, драках или барах. Он умел слушать. Он рассказал о себе все, и то, как его привезли к тетке, и как она его в первый же день заперла в подвале… Многое, но думаю, жизнь Конэко до меня – это уже личное. Я рассказал ему в ответ о себе все.
Его уже знали на базе… Как моего любовника… У нас тогда ничего не было, поэтому меня эти разговоры бесили… А Конэко как-то у меня спросил «Тебя это раздражает?», и ПЕРЕСТАЛ УЛЫБАТЬСЯ, пока ждал ответа. Я ответил «Нет». Тогда он улыбнулся снова…
Честно говоря, не знаю, кто из нас в кого первым влюбился. Я даже не знаю, когда в него влюбился я, потому что некоторое время игнорировал то, что он стал для меня самым дорогим на свете, то, что бежал домой сломя голову – скорее к нему… то, что мне стали приятны разговоры о нашей с ним связи и даже становилось немного обидно, оттого, что это не так. Но я бы его никогда о таком не просил!.. С ним я оказался несмелым до ужаса – обнять без разрешения боялся…
Так что, все думали, что мы любовники задолго до того, как он впервые пришел в мою комнату…/
Спальня, Тимбоку заходит, оборачивается и видит улыбающегося Конэко на его кровати. Тот сидит в его рубашке.
Тимбоку: А… Почему не в своей пижаме? (кисло-удивленно)
Конэко: (улыбаясь) Мне эта больше нравится!.. Можно, я буду спать в ней?
Тимбоку: Ну… Да…
Конэко: (еще шире улыбаясь) Здорово! А можно я буду спать в этой комнате?..
Тимбоку: Чееего?.. (улыбка Конэко гаснет) Можно!
Конэко: А… (Улыбка не возвращается, заметно нервничает, мнет полы рубашки, поднимается и подходит вплотную) А можно я буду спать тут с тобой?
Тимбоку: (краснеет, откашливается, делает серьезное выражение лица). Ну…
Конэко: Я помню, что тебе не нравятся мальчики, но…
Тимбоку: Вообще-то, я уже люблю одного…
Конэко: (снова улыбаясь и бросаясь ему на шею) Меня!?
Тимбоку: (слегка пошатнувшись) Это даже нечестно…
Конэко: А ты из мальчиков больше никого и не знаешь. И кроме меня больше не с кем не общаешься!
Тимбоку: Так, и какой же еще гадости я тебя научил?.. (пытается удержать равновесие, но так как на нем все еще висит Конэко, это ему не удается, вместе падают на кровать.)
Конэко: Ай!
Тимбоку: Извини… Не ударился?..
Конэко поднимает глаза на него и тянется, целует. Тимбоку замолкает, оставшись без ответа. Начинает расстегивать рубашку мальчика…
/Ему тогда всего 15 лет было… Нет, совратителем малолетних и чудовищем я себя все равно не чувствовал. Я все равно вел себя с ним предельно осторожно, словно он настолько хрупкий, что я сломаю его неаккуратным движением… Спугну его улыбку. Я вполне мог его избаловать… Командование очень просило задействовать его – мальчик, без семьи. Из такого получился бы универсальный убийца… Я не дал. Ну и что, что я научил его стрелять. Мне совсем не хотелось, чтобы он прошел через то же, что довелось видеть мне. Он бы перестал так наивно и открыто улыбаться…
Наше командование, кстати говоря, не только такие виды на него имело… (сердито)/
Конэко разговаривает с каким-то пожилым человеком из правящего состава. Оба вежливо улыбаются… Следующий кадр: удивленный Конэко, которому руку на плечо положил Тимбоку, с подозрением глядя на пожилого собеседника своего котенка. Тот в капле извиняется и скорее уходит. Тимбоку изображает злобно-победную улыбку. Конэко в капле.
/А еще ему пришлось ходить в эту идиотскую школу. Да нет, ничего против нее раньше не имел, тем более, что пока я был на задании, он был в школе, но…
Просто не только наше командование знало о Конэко. Не стоит и перечислять, сколько я досадил противнику, тем более когда своей командой обзавелся… Меня решили наказать…/
Довольно пустая улица по дороге к базе, только у столба стоит «газель» черного цвета, и не спеша идет домой из школы Конэко. В обычной, мальчишеской школьной форме, рюкзачок за плечами, уткнулся в книжку.
Кабина машины. Водитель бросает косой взгляд на мальчика, командует «Идет», и, когда Конэко поравнялся с машиной, улыбается «Пора». Двери кузова открываются, Конэко удивленно оборачивается на шум, замирает…
Книга падает на асфальт, когда рядом с ним уже еще пара ног в солдатских ботинках.
Тимбоку возвращается с задания, спокойно заходит в дом. Вздыхает и замечает, что чего-то не хватает.
Тимбоку: Конэко!
Никто не отзывается. Дверь распахивается, на пороге пытается отдышаться один из команды.
Тимбоку: (с нехорошим предчувствием) Что?..
Тот перестает тяжело дышать, взгляд становится очень грустным.
Больница, можно лазарет – не суть соль важно. В двери врываются Тимбоку с другом, который к нему и прибегал.
Тимбоку: (останавливая медсестру) Конэко Тайё! Где он?..
Медсестра: (ошеломленно) Сейчас привезут…
За его спиной суетящаяся бригада ввозит в стеклянные двери Конэко на носилках. Тимбоку оборачивается, застывает в ужасе – ссадины, разводы крови, грязи и порванная одежда. Все еще без сознания. Рвется к носилкам, его не пускают санитары, держат.
Тимбоку: Пустите!!! Что? Что они с ним сделали?!.. Пустите, он проснется, а вокруг посторонние люди! Отпустите, я должен быть рядом!.. Конэко! Я тут, слышишь, я уже пришел! Все будет в порядке!
Слезы по щекам и голос медсестры:
- Тише, это же больница…
Оборачивается. На него смотрят все. С жалостью. Раздражается, отталкивает санитаров, бежит за носилками, его уже пропускают.
Палата. Солнце за окном. У кровати, на которой лежит перевязанный Конэко с капельницей, сидит Тимбоку, играя пальцами мальчика, поглаживая их.
/Он с тех пор не просыпался. Как его привезли – не разу… /
Тимбоку: Как эгоистично, котенок… Оставил меня одного… А я тебя люблю, правда. А вот ты не можешь вернуться даже ради меня… Ты вернешься, и я помогу тебе справиться с тем, что там было… Купим тебе плюшевого зайчика, я возьму отпуск и куда-нибудь съездим… Ты только возвращайся. Я люблю тебя! Вернись хотя бы ради этого. Слышишь? Я тебя жду!.. Неужели эти ублюдки смогли перекрыть даже то, что я тебя люблю?.. Хочешь, я принесу тебе их головы… Точно, раз ты из-за них в комме, значит их кровь вернет тебя обратно… Я принесу (поднимается) и тогда ты проснешься и снова будешь счастлив…»
Цуё: (со страхом) Ты их убил?
Тимбоку: (кровожадно) А ты как думаешь…
«Тюремная камера, кровь на решетках, на полу потолке – всюду. Кляксами. Несколько трупов. Охранник, с порезанной щекой, ища запасные ключи, пытается отговорить, с ужасом глядя на происходящее.
Охранник: Парень, успокойся, их трибунал должен будет судить! Им итак могут смертную казнь вынести. Не бери грех на душу, хватит.
Человек, бывший за рулем, тяжело дышит, держась за раненую руку. Перед ним на пол падает последний убитый. Спокойно стоит Тимбоку, весь в крови. Глаза полные ненависти смотрят точно на последнего еще живого.
Жертва: И все из-за какого-то мальчишки?.. Псих…
Тимбоку: (прищурившись) Для вас – какой-то. Для меня он был всем.
Жертва: (с улыбкой) Еще бы… такой податливый, слав…
Выстрел. Еще несколько капель крови брызгами на лицо Тимбоку.
Больница. Тимбоку идет весь в крови, с ничего не выражающим спокойным взглядом. Но не кукольным. Вокруг хлопочут медсестры:
- Что с вами?
- Боже, сколько крови!
- Вы ранены?.. Сэр?!
Тимбоку даже не глядя на них сворачивает в палату… Замирает. Кровать пуста. Но не заправлена. Словно кто-то только что тут лежал и вышел на пару минут…»
Тимбоку: откуда я мог знать, что с тех пор он не говорит, если только сегодня его увидел… Тем более я не знаю, почему он убежал к врагам, но не думаю, что от меня – я его сегодня поцеловал, и он не сопротивлялся… Я хотел бы вернуть его обратно, но я же не могу силой его притащить… Я его слишком опекаю?
Цуё: (улыбается) Нет… Он и правда совсем ребенок, и за ним постоянно надо следить… Ты отпустишь меня оберегать его за тебя?..
Тимбоку: (глупо улыбаясь) Да я тебя даже до базы подброшу… Но – услуга за услугу (подмигивает).
Цуё: Чего? (краснеет)
Комната Конэко. Раннее утро. Взъерошенный, не спавший Конэко сидит на кровати, ждет, волнуется. Стук в дверь. Он бросается открывать – на пороге стоит, улыбается Цуё. Конэко бросается ему на шею и обнимает.
Цуё: Осторожнее, помнешь подарок… (все так же улыбаясь)
Конэко с удивлением от него отступает, и Цуё тут же протягивает ему плюшевого зайца. Конэко забирает подарок с удивлением, всматривается, словно пытаясь что-то вспомнить. Затем словно что-то понимает, ошарашено смотрит на Цуё. Тот кивает. Конэко снова смотрит на зайца, и на глаза наворачиваются слезы. Рывком обнимает зайца, падает на колени, плачет, прижимая игрушку к себе.
Цуё: Ну вот, теперь он на меня обидится – я заставил тебя плакать…
Конец третьей главы.
Пусть полежит, ваше право не читать.
Автор: Li Tomoko
Статус: Закончено три года назад.
Предупреждение: ЯОЙ!
Название: Кукольные слезы
ужасатьсяПролог
«Вы знаете, что такое, когда зовешь на помощь, но никто не приходит?.. Люди. Тонут в своей боли, не замечая чужую. Поглощены своими проблемами, считая их всем в жизни, какими бы ничтожными эти проблемы ни были. Потому что боль только помогает им чувствовать себя живыми… Я тоже не сразу узнал, что есть другая боль, серьезнее, от которой просто больно. И я теперь знаю, что бывает, когда зовёшь на помощь. А тебя даже не слышат…»
/Мысли Цуё/
Торговый центр, стеклянный потолок, серые толпы людей. Мальчик, 16 лет, челка ниспадает на глаза, идет так, словно если бы человек, который ведет его за руку вдруг отпустил, то остался бы стоять на месте. Постоянно на кого-то натыкается, даже не замечает. Послушно останавливается, когда слышен звук бьющегося стекла, и ведущие его человек останавливается и оборачивается. Парень просто стоит, не шевелясь и не поднимая головы. Там, километров за 15 сзади них свернулось нечто железное, среднее между пауком и морской звездой, но вскоре распрямляется, отряхивается от осколков стекла. Слышны крики, начинается паника, ведущий человек снова разворачивается и пытается скорее покинуть помещение, пока железное сооружение еще не готово к атаке. Парень следует за ним все так же, отрешенно, без спешки, словно ничего не происходит. Напролом, через толпу следуют двое в военной форме, оружие прижато к бедру, люди ближе к механизму их просто пропускают. Один из них – совсем мальчик, лет 15, рыжий. Он-то и задевает плечом парня, который, конечно, не замечая ничего вокруг не уступил вовремя дорогу. Однако, тот поднимает наконец голову, и оборачивается посмотреть, кого он на этот раз задел. Глаза совершенно пустые, как у бездушной куклы, но вдруг проясняются, когда и рыжий тоже недоверчиво оборачивается, и даже останавливается. Слышны выстрелы достигшего цели напарника, а на лицах обоих мальчиков удивление.
Торговый центр, паника справа, сражение слева, серая толпа, в том числе человек, который все еще пытается увести юношу подальше. В цвете (или светлые) только эти двое, смотрящие с каким-то удивлением друг на друга, стоящие посередине этого хаоса.
/У него в глазах была такая же боль!/
Мужчина все-таки силой уводит парня, тот уже сопротивляется, рвется наоборот к бою, туда, где остался тот рыжий мальчик. Того уже не видно за паникующей толпой. Наконец получает такой удар, что просто уже не может сопротивляться, и его уже без усилий сажают в машину. Последний, снова ставший кукольным взгляд на ТЦ, откуда уже валит дым.
Черный прямоугольник, белые буквы: /Той же ночью меня похитили…/
Конец пролога
Глава 1
Тот, кто выдержал боль
Скрежет. Балконная дверь. Тот парень из торгового центра, руки разодраны в кровь, грязные, но продолжает безразлично чем-то вроде тупой спицы выковыривать цемент по бокам двери.
/Мое имя Кодомо Цуё. Скажите, я слабый, раз решил прекратить все так?.. А если я скажу, что ЭТО продолжается уже год или более того… С тех пор, как мама умерла… Я пытался. Что? Да всё! Бежать, защищаться, прятаться, звать кого-то на помощь, я даже, вот глупость, попытался как-то влюбиться в него, тогда бы было не так больно от того, что он со мной делает… Но я не могу любить того, для кого я вещь… Я правда не слабый, честно. Я даже когда еще пытался бежать, думал, что смогу жить нормально, забыть весь этот ад. Я намеревался так и поступить, но… Меня находили. И кому же меня возвращать, как не единственному родственнику, пусть даже отчиму… И снова все с начала, только шансов на побег все меньше. Как же власти допустили такое?/ - кладет спицу, пытается открыть дверь, при этом не шуметь - /Им не до этого. У нас сейчас война, а в войну, сами знаете… такое беззаконие, черт, а я-то верил их обещаниям, что все будет нормально, но кому какое дело до коррупции в полиции, если враг вот-вот прорвется на нашу территорию… / - дверь поддается, открывается, осыпаются остатки цемента. Цуё выходит на балкон. - /Я больше не жду, что меня спасут. Я больше не могу спасти себя сам. Я не хочу больше быть его куклой… И я нашел выход. Я просто не виноват, что он оказался таким… Все еще считаете, что я слабый?.. Ваше дело, но я бы посмотрел на Вас в моей ситуации…/
Забирается на перила. Ветер такой, что его пижамная рубашка вьется парусом, полощет волосы. Взгляд вниз. Этаж где-то 9-ый не меньше, а он спокойно стоит на перилах. Закрывает глаза, вздыхает… И тут его руки касается другая, детская, незнакомая. Цуё с удивлением оборачивается – рядом стоит тот самый рыжий парень, озабоченно на него глядя. Цуё переводит взгляд на веревку вроде альпинистской, ведущей на крышу. Глаза проясняются, спускается осторожно с перил, проводит рукой по лицу рыжего, отчего тот морщится.
Цуё: Это не сон! (улыбается)
Рыжий кивает сначала утвердительно, а потом на крышу, но к нему вдруг с силой прижимается без минуты самоубийца, вжимаясь в него лицом, и плачет навзрыд. Рыжий только вздыхает, обняв его.
Лазарет. Цуё все в той же пижаме, в чем-то перемазанной. За окном все еще ночь, рыжий ждет в сторонке, тоже в пижаме из рубашки и шорт. Волосы мокрые, на плечах полотенце. Наконец пожилой доктор отходит от Цуё к рыжему.
Доктор: Ты был прав… И что, ты с первого взгляда определил такое?..
Рыжий косится на него, доктор замолкает смущенно.
Доктор: Ладно, не важно… Что делать-то будем, Тайё?.. парню нужна помощь… Надо обратиться в полицию и…
Цуё: (услышав разговор, в панике) Не надо!..
Доктор оборачивается.
Доктор: Почему?
Тайё смотрит с интересом – и только.
Цуё: (замявшись): я… было уже… им заплатили, и меня без шума и пыли вернули обратно, просто сменили город…
Доктор: Тогда что делать? Нельзя же тебя тут оставить.
Тайё отрицательно качает головой. Протягивает руку в приглашающем жесте для Цуё.
Доктор: И что же? Будешь держать его в своей комнате?
Тайё кивает.
Доктор: Если командующий разрешит, то можно… В конце концов, такая неразбериха, лишнего мальчика никто не заметит… (улыбается).
Цуё: (просияв) Правда? Это было бы очень здорово. Спасибо! (бросается на шею Тайё, тот немного удивлен, не отвечает). Так как тебя зовут? (вопросительно заглядывает в лицо живыми глазами).
Тайё не отвечает, виновато улыбаясь показывает на губы.
Цуё: Чего?.. Только не говори, что я обязан поцелуй прекрасному спасителю.
Тайё краснеет, пытается что-то сказать. Не выходит…
Доктор: Вот именно, не скажет… Он с тех пор как тут появился не говорит. За все это время от него никто ни слова не услышал.
Цуё: Немой (удивлен, ошарашен). Не может быть… Почему?..
Доктор хочет что-то сказать, но Тайё берет за руку Цуё и уводит из кабинета.
За окном уже начинает светать, а они только ложатся спать: Тайё с уже высохшими волосами расстилает матрас рядом с кроватью, уже вымывшийся Цуё, перебинтованный местами, в пижаме Тайё, которая ему немного мала, поэтому в облипочку.
Цуё: Я же должен тебя как-то называть… Тайё?
Тот поворачивается, выуживает из стола большой блокнот, в которых обычно рисуют наброски, пишет: «Тайё – фамилия… Раз мы соседи – зови меня по имени. Конэко.»
Цуё: Конэко?.. Хорошо. Я, вообще-то Цуё, но не думаю, что тебе это пригодится.
«Выглядишь радостным… Не думал, что можно улыбаться после таких вещей…», - и поспешно пририсовал – «Извини!..»
Цуё: Не стоит… Вообще-то, я рад. Сегодня начинается моя новая жизнь! И эту я хочу прожить достойно! Спасибо, я тебе теперь обязан многим… Ничего, что я тут, тебе не влетит.
«Нет»
Цуё: Я не стесню?
«Нет»
Цуё: Ты меня не оставишь?.. Ты будешь рядом? Это только на время! Честно, я на самом деле очень сильный, просто…
«Я буду рядом. Просто потому, что мне тоже чертовски одиноко. Подойдет?»
Цуё: Это оправдание?.. Я не против, если я начну жить заново, то это уже многого стоит… Что угодно, но (опускает голову, смотрит в пол)… Если то, что было у отчима повторится, то (по щекам бегут слезы) я этого не переживу. Тогда я точно жить не смогу…
Рука Конэко снова, как тогда на балконе, ложиться на руку Цуё. Тот снова прижимается к нему и плачет, сжимая полы пижамы в руках.
Утро. Комната Конэко, кровать пуста, на полу расстелена другая, на ней просыпается Цуё. За окном солнце, шум военной базы. Цуё приподнимается, глядит на кровать.
Цуё: Он уже встал?.. так рано… Мы и уснули-то всего три часа назад. Да, он же военный.
Оглядывает комнату: тумбочка, на которой несколько книг и полевые цветы. Фотографий нет. Обычная кровать. На окне легкие занавески колышутся – окно открыто.
Цуё: Куда он мог уйти так рано?..
Кабинет командующего. На двери табличка «Командующий Амагумо». В кресле напротив стола сидит в кресле Конэко, немного сжавшись. Командующий что-то обдумывает.
Амагумо: Я отлично понимаю, Конэко, из-за чего ты все это затеял… Я всегда знал, что ты добрый. Думаю, ничего страшного, если этот парень поживет в твоей комнате. И правда, такая неразбериха, лишнего человека никто не заметит, да и тебе будет компания. (Находится уже за самым креслом, но поодаль, посматривая на посетителя). Я же не чудовище, я тоже хочу спасти парня от… (уже почти у самого кресла, но Конэко поднимается).
«Тогда я могу идти?» блокнот с надписью перед самым лицом главнокомандующего, иллюзия защиты. И взгляд у Конэко уставший, а не настороженно-испуганный, как до этого.
Амагумо: Да…
«Спасибо»
Конэко быстро выходит. На столе записка «Просил же звать меня Тайё, а не по имени…»
Амагумо: (замечая записку) Вот как… Неужели не у кого больше нет шансов помочь тебе?.. (немного грустный, но заботливый взгляд).
Конэко закрывает за собой дверь, прислоняется к ней спиной и с облегчением вздыхает.
- Спорим, ты боялся, что он потребует награды за то, что делает тебе такое щедрое одолжение?
Конэко немного обиженно поднимает голову – у стенки стоит его напарник, тот, с которым он обезвреживал механизм в ТЦ. На вид лет 20-25, черные очки и усмешка. Конэко обиженно отворачивается.
Напарник: Я мог бы пойти с тобой, тебе было бы не так страшно, Тайё… Или я мог бы отпросить командующего поселить мальчика у меня…
«Я тебе не доверяю… И командующий тебе бы не разрешил» - надпись в блокноте на уровне лица Конэко, но тот уставился в пол о чем-то думая.
Напарник: Да, в этом ты прав. Ты у нас любимчик командующего, поэтому он только к тебе так добр… Он тебе ну совсем не нравится? Он же при виде тебя разве что слюной не истекает. А когда я как-то тебя приобнял, он мне тактично потом один на один в кабинете на такие меры намекнул, если я посягну на твою невинность…
Конэко поднимает голову, выражение на лице немного растерянное, словно он о чем-то думает, чего не понимает. Не так неприязненно пишет что-то в блокноте, поднимает.
«Меня передергивает от его прикосновений. Мне не нравится его присутствие. Он меня раздражает, я не могу с ним даже просто говорить»
Напарник: Ты итак говорить не можешь… Он тебя любит.
«Хочешь, чтобы меня стошнило?»
Напарник: Ты относишься так ко всем, кто проявляет к тебе симпатию?
«Честно? Только к нему, Кацу…»
Кацу: Почему?
«А вот все тебе расскажи…»
Кацу: Ишь, какой скрытный… Пошли, с новым соседом познакомишь! (Снова улыбается. По доброму довольно).
«С таким идиотом, как ты? Да ни за что!»
Конэко гордо вздернув носик, уходит.
Кацу: (обиженно) Зануда.
Все равно следует за напарником.
Конэко пишет что-то в блокноте и с еще более обиженным лицом не глядя кидает блокнот за спину. Кацу ловко ловит, читает «какого черта ты следуешь за мной, придурок».
Кацу: (еще более мрачнея, но в шутку) Как грубо… О, погляди-ка, мы уже пришли.
Останавливаются у двери в комнату Конэко. Тайё косится на напарника, потом на свой блокнот в его руках, пытается отнять, не получается.
Кацу: Знаю я, что ты там напишешь, опять меня оскорблять будешь! Не, рыжий, не отнимешь. Хорошенечко попросишь, когда нужно будет что-то серьезное написать!
Еще несколько попыток Конэко увенчались провалом. И тут дверь открывается. На пороге – Цуё.
Цуё: Ты вернулся!.. Ой, а это…
Кацу: (гордо, подняв блокнот над головой) Кацу Кафуку! Напарник вот этого рыжего! Приятно познакомится.
Протягивает руку для рукопожатия, и в это время Конэко все-таки отбирает у него блокнот, им же и бьет напарника по голове обиженно. Потом спохватывается, делает в блокноте запись для Цуё: «Мы не ладим…»
Цуё: Я так и понял…
Кацу нагло занял кровать, потому что больше в комнате сесть было не на что.
Кацу: Так… Цуё, и сколько же тебе лет?
Цуё: Шестнадцать, а что?
Кацу: Подумать только, ровесник нашего Тайё!
Цуё: (обернувшись на рыжего, который в это время был похож больше на ребенка, чем на воина, что-то рисуя в блокноте) А ему тоже 16? Я думал, что он младше меня.
Кацу: Он просто выглядит младше, да и ведет себя как сущий ребенок!
В подтверждение Кацу указывает в сторону напарника. Тот уже дорисовал и обиженно развернул в их сторону блокнот, в нем во всю страницу был нарисован карикатурным способом похожий на чертика Кацу.
Цуё: Но он ведь воин.
Кацу: Ему больше некуда было пойти.
«Заткнись»
Цуё: Мне так и не рассказали, почему он не говорит… Это что-то очень личное?
/Я же точно вижу, у него боль в глазах слишком часто всплывает… С ним что-то случилось, раз он тут один, такой молодой/
Кацу: А я не знаю, нас познакомили, он уже не говорил…
Конэко показал напарнику язык. Кацу только усмехнулся.
Звонок. Кацу достает рацию, слушает, кивает.
Кацу: Выезжаем. (Убирает рацию) Поехали. Есть задание…
Конэко кивает, достает оружие из ящика стола, оставляет записку «Вернемся скоро и сходим куда-нибудь поедим. Будь осторожен».
Нечто вроде небоскреба, стеклянные стены. Звуки выстрелов. По коридору следуют на эти звуки Кацу и Конэко.
Кацу: Ничего особенного, называется… Самоубийца, подумаешь… Они что, сами подыхать не могут, обязательно тащить остальных за собой.
Конэко даже внимания не обращает на его ворчание, лицо сосредоточенное, серьезное.
Останавливаются у какой-то двери, Кацу отсчитывает секунды, врываются…
Помещение залито кляксами крови, посреди парень с пистолетом и странным безумием в глазах. Пара секунд – и парень уже лежит носом в полу, в захвате Кацу и дуло пистолета Конэко направлено в голову.
Кацу: Какого черта пальбу устроил, мог бы сам по-тихому сдохнуть!..
Задержанный: Вы не понимаете!.. (Пытается вырваться, не получается) Она… она меня не любит!.. Она еще и издевается!..
Конэко сначала смотрит на него шокировано. Ему вспоминается выражение лица Цуё там, на перилах, и его «Ты меня не оставишь?.. Ты будешь рядом?»…
От резкой пощечины арестованному даже Кацу вздрагивает и удивленно поднимет глаза. Пистолет дрожит в руках Конэко, руки трясутся от внутренней борьбы – стрелять или нет… В конце концов Конэко опускает оружие, справившись с эмоциями.
Цуё выходит из комнаты, погулять. Проходит по коридорам, на него смотрят с удивлением, некоторые с насмешкой. Он спокойно доходит до балкона, замирает перед перилами, смотрит вниз. Там спешат люди, кипит жизнь. Ему просто скучно, он просто наблюдает, не более.
- Так вот кто поселился у Конэко…
Цуё поворачивается – облокотившись на перила левее, с доброй улыбкой стоит командующий.
Цуё: Кто вы?
Амагумо: Амагумо. Командующий. Я ему разрешил, чтобы ты пожил у него… Только не благодари, мы же не звери какие… Да и Конэко это сейчас нужно, возможно если он будет о тебе заботится, то со временем забудет о своей травме.
Цуё: (удивленно, встрепенувшись) Вы знаете, почему он не говорит?! Мне никто так и не может сказать!
Амагумо: Не думаю, что Конэко будет об этом распространяться… (устало проводит рукой по волосам). Но, я думаю, ты должен знать, почему он так замкнут…
Командующий снова кладут руки на перила, изучает пейзаж за окном, думая, с чего бы начать.
Амагумо: Скажем так… Он раньше был не у нас. Он жил на вражеской территории. (Поворачивается к Цуё, с грустью смотрит на него) Его родители его продали, и до нас он принадлежал одному из их командиров. Думаю, не стоит рассказывать, что там с ним делали.
Цуё: (в шоке) Так… Он из-за этого… Значит, он был такой же вещью, как я для отчима…
Амагумо: Да (снова смотрит на небо). Может, хоть ты сможешь ему помочь с этим справиться.
Цуё с задумчивым выражением лица идет по коридору обратно. У двери стоит уже Кацу.
Кацу: Ой, а я думал, ты там. (Бросает ему пакет) Еще теплое, но можно подогреть, Тайё все равно только минут через 15 подойдет.
Цуё: А где он?
Кацу: Там, за базой… Он всегда туда уходит, когда особо паршиво. Если хочешь, я могу подогреть еду, а ты сходишь его позвать.
Цуё: (возвращая пакет) Да.
За оградой базы жилые дома, в самой ограде огромная дыра, так что Цуё спокойно туда проходит. Уже закат, поэтому во дворе одного из домов, где расположена игровая площадка, почти пусто. Скрип размеренный.
Цуё пригибаясь от обломков стены проходит вперед, поднимает голову и с удивлением замирает.
Пустой двор, закат окрашивает все в чужие цвета, покореженные турники, горки. Ржавые качели, но именно на них сидит Конэко, немного покачиваясь, задумчиво глядя под ноги. Цуё в шоке замер у обломков.
/Он же еще совсем ребенок!/
Конец первой главы.
Глава 2
Тот, кого сломала боль
Пустой двор, закат окрашивает все в чужие цвета, покореженные турники, горки. Ржавые качели, но именно на них сидит Конэко, немного покачиваясь, задумчиво глядя под ноги. Цуё в шоке замер у обломков.
/Он же еще совсем ребенок!/
/Никогда не забуду, в каком шоке был тогда… Я не знаю, кто хуже, родители, которые его продали, или человек, сделавший из него вещь, купившие его… Почему он ведет себя со мной так, словно это он должен обо мне заботиться, словно мне больше всего досталось… А как же он? Разве мы не на равных?.. Я так хотел от кого-то помощи, что даже не заметил, что ему тоже надо помочь…/
«Что-то не так, Цуё?» - из-за записки обеспокоено выглядывает Конэко, впиваясь взглядом в напарника.
Цуё: (крепче сжав вилку и опустив глаза так, что их не видно из-под челки) С… С тобой там делали настолько ужасные вещи, что ты теперь даже не говоришь?
«Что?» - и выражение лица напряженное, но по-детски обеспокоенное. Оба сидят за небольшим раскладным столиком, обедают.
Цуё: (резко вскинув голову) С тобой настолько жестоко обращались?! Тот человек, что купил тебя?
Полная тишина, оба смотрят друг на друга: Цуё ожидающе и настойчиво, а Конэко удивленно.
Конэко встает так ничего и не написав, уходит, при этом так и не видно его лица. Цуё виновато опускает голову.
Та же комната.
Кацу: (заглядывая в дверь) Тайё, вы уже поели?.. Там… А где он?.. Цуё, что-то случилось?
Цуё отрывает голову от коленей, настороженно смотрит на гостя.
Цуё: Я идиот.
Кацу: Добро пожаловать в клуб. (Улыбается. Кстати говоря, он уже без солнечных очков).
Цуё: Я серьезно (снова утыкается лицом в колени). Я такой идиот… Спросить его о таких вещах… С тех пор, как я тут появился, он ничего не спрашивал о том, как на до мной издевался отчим… Я должен был знать, что о таких вещах с ним говорить не надо, а я…
Ему на плечи заботливо ложатся чьи-то руки. Цуё передергивает, он поднимает голову, но его обнимает всего лишь Кацу, с серьезным выражением на лице.
Кацу: Что ты сказал об отчиме?
Та же комната, за окном уже закат.
Кацу: (Все еще обнимая парня) Ясно… так вот почему ты здесь…
Цуё: Я думал, что ты знаешь… (спокойно сидит, доверительно глядя на собеседника). А Конэко… Он сильно обиделся, до сих пор не вернулся…
Кацу: Чего ты ему наговорил.
Цуё: (надувается, краснеет, отворачивается) Не скажу.
Кацу: А я угадаю… О том человеке, у которого он жил, пока не пришел сюда? (пауза, смотрит). Ну, я же говорю… Странно, что он тебя не ударил. Мне он от всей души врезал, когда я впервые о нем заикнулся.
Цуё: Конэко его так ненавидит?
Кацу начинает искренне смеяться, запрокидывая голову.
Кацу: Наоборот!
Цуё: (удивленно) Что?
Балкон. Закат. Командующий собирается войти на балкон, но замечает, что у перил уже ждет Конэко.
«Вы Его настолько ненавидите?» - тут же поднимается надпись в блокноте. Амагумо переводит взгляд на пол балкона – он усыпан скомканными обрывками листов из блокнота.
Амагумо: Можно сказать, что он мне соперник… А ты его до сих пор любишь?..
Конэко смотрит на него с какой-то горечью, потом просто уходит, не ответив. Амагумо начинает поднимать порванные скомканные листы. Некоторые даже читает.
Цуё все-таки засыпает на руках у Кацу, так и не дождавшись соседа. Кацу осторожно смотрит на лицо спящего.
Кацу: Всего 16 лет, а такой сильный, такое пережить…
Убирает прядь с лица Цуё.
Кацу: Любой бы уже свихнулся… Пристрелил бы его отчима, попадись он мне… Это невероятно, выжить после всего этого.
Наклоняется ниже…
Конэко в это время с блокнотом под мышкой направляется к своей комнате. По коридору проносится крик, дверь в его комнату открывается и, прежде чем он успел что-то понять, у него на шее повисает Цуё.
Конэко: ?
Цуё: Извращенец!
У Конэко становится кислое выражение лица. Отцепляет от себя Цуё, заходит в комнату, откуда вскоре вылетает побитый снова блокнотом Кацу. Недовольный. Цуё прошмыгнул в комнату по-быстрому мимо него.
Какой-то склад. Конэко и Кацу.
Кацу: (виновато, старается не смотреть на напарника) Он все еще дуется?
«А ты что думал. Парень теперь ото всех будет шарахаться, даже если с добрыми намереньями»
Кацу: Как и ты?
«Иди к черту, я не из-за этого от этого придурка шарахаюсь»
Кацу: (уже с улыбкой) Возможно… Так что, он больше меня видеть не хочет?
«А чего ты ждал?.. Конечно… Идем или будешь тут прятаться?»
Кацу: Иди, а я еще тут останусь…
Конэко разворачивается уходить идет к двери, но его окликает напарник, оборачивается с интересом.
Кацу: Позаботься о нем. Он сказал, что вы похожи, уж не хочу знать, в чем именно, но похоже, ты один можешь ему помочь.
«Я не настолько сильный»
Кацу: Зато сильный он. Он сам справиться, если ты просто будешь рядом.
Цуё в пустой комнате, разбирает обе кровати от нечего делать. Из кровати Конэко что-то с грохотом выпадает. Цуё поднимает без особого интереса, удивляется – это фотография в рамочке. Конэко, уютно устроившийся в объятьях молодого человека лет 20-22. Конэко совершенно счастливо улыбается, еще больше от этого похож на ребенка.
Цуё: Так вот каким был твой «хозяин». Ты поэтому не улыбаешься сейчас, что тебя оставили одного, вырвав у него?..
Оглядывается и поспешно прячет фотографию обратно.
Конэко возвращается к себе по какому-то коридору, темно и почти никого нет.
- Так вот из-за какого ублюдка убили всю команду восточного корпуса…
Конэко настороженно и немного испуганно оборачивается. За его спиной в коридоре стоят трое, не внушающие никакого доверия, странные личности в военной форме. Конэко пятится, но натыкается на еще одного такого же. Блокнот выпадает из рук.
Тот же коридор, только тени на полу: четыре массивные и одна хрупкая. Обладатель хрупкой тени вжимается в стену.
Незнакомцы о чем-то говорят со злобными усмешками, Конэко пытается не паниковать. Одна из улыбок становится шире от очередных слов. Конэко зажмуривается.
/Неправда!!!/
- И что тут твориться?
Незнакомцы оборачиваются. По коридору дальше стоит Амагумо.
Один из военных: Разговариваем. (Не отпуская улыбки)
Амагумо: Да правда что ли?.. (Очень злой взгляд исподлобья) Пошли вон, потом «поговорю» я с вами…
- Тайё?
Амагумо бросает взгляд дальше по коридору. Там стоит Кацу.
Кацу: (обращаясь к напарнику) Что происходит?..
Незнакомцы фыркают, не торопясь уходят. Конэко обхватывает плечи руками, его трясет.
Амагумо: Уже разобрались… Конэко, что они сказали?
Конэко выпрямляется, его взгляд из растерянно испуганного превращается в ненавидящий, обращенный к Амагумо. Мальчик подбирает блокнот и убегает.
Кацу: Что тут было?
Амагумо: К нему пристали.
Кацу: Правда что ли?.. Должен признаться, я когда этих ребят увидел, думал, что это ты их натравил…
Амагумо: Я совсем сволочь?..
Кацу: (с усмешкой) Да.
Амагумо: С ним я другой. Устроит?..
Кацу: Допустим. Так что они ему сказали?.. Это о том человеке, которого он так любит?
Амагумо: (отворачиваясь) Не думаю… Ты все равно не поймешь…
Кацу: Отчего же?.. Я давно уже понял. Его ведь изнасиловали, так?.. Просто я не знаю, кто.
Амагумо: (с пренебрежением глядя в его сторону) Их все равно уже нет в живых.
Кацу: (еще более удивленно) Их?..
Конэко уже не идет, а бежит к комнате, раздается сигнал тревоги, он оглядывается, военные вокруг начинают суетиться. Конэко, до этого вставший посреди коридора, рванул к своей комнате.
/Цуё!/
Распахивает двери комнаты, там пусто, на столе стынет ужин.
Небольшой отряд в военной форме армии противников.
Первый: А где капитан? Он что, бросил нас посреди важного задания прямо тут?
Девушка-напарница: Не будь дураком… Данные разведки помнишь?
Первый: И что?
Напарница: А ничего. Когда еще такой шанс будет. Я его отпустила (довольная улыбка).
Первый: Чего?
Впереди на кого-то натыкаются.
Первый: что там?
Кто-то впереди: Парень какой-то.
Еще кто-то: Черт, он видел наши ходы отступления…
В его захвате Цуё…
Цуё: Я просто заблудился, я даже не знаю, где мы…
Девушка: Черт, что делать?..
Первый: А вот у меня как раз есть идея… (коварно улыбается). Капитан любит маленьких мальчиков…
Конэко заряжает оружие, снимает с предохранителя, идет к двери, но… она распахивается сама. На пороге запыхавшийся человек. Конэко так и стоит посреди комнаты, в глазах удивление граничащее с шоком. Пришелец поднимает голову:
- Конэко!
Тот отшатывается, в глазах нет того страха, что был в коридоре, потому что на пороге просто человек с той фотографии, что спрятана в его кровати.
Пришелец: (шаг в комнату) Что с тобой?! Ты не рад… Ты, я так рад, что с тобой все в порядке!
Щелчок. Дуло пистолета в руках Конэко смотрит в «гостя». Тот удивлен.
Пришелец: Ты выстрелишь?.. Не может быть, думаешь, я в это поверю.
На лице Конэко решимость и немного раздражения.
Пришелец: Хочешь, стреляй… В конце концов я пришел тебя похитить… Надеялся, но если ты меня застрелишь, у меня ничего не получится, верно. ( Это все уже шутливым тоном, с улыбкой).
Еще пара шагов в комнату, ближе к дулу.
Комната Конэко, он и человек, которого он и любит, стоят друг напротив друга. Конэко серьезен, на лице гостя улыбка, несмотря на оружие на него направленное.
Пришелец: (с улыбкой) Опусти, ведь выстрелит.
Конэко в ужасе откидывает пистолет, словно только что заметил, что держал в руках ядовитую змею. Не успевает обернуться, потому что гость тут же оказывается вплотную к нему и – целует. Без жестокости, нежно, не заставляя и не удерживая, только поддерживает за спину мальчика, чтоб тот не упал. У Конэко глаза распахнуты, с удивлением смотрит на гостя. Не сопротивляется.
Пришелец отрывается от него, заглядывает в глаза с заботой, отпускает.
Пришелец: Ну что, пойдем, котенок?..
Тот отодвигается, опомнившись, отрицательно качает головой.
Пришелец: (погрустнев) Не бойся, ты же знаешь, я тебя никогда не заставлял…
Уходит. Конэко стоит посреди комнаты, пальцы касаются губ. В глазах слезы накапливаются, падает на колени, закрыв лицо руками.
Военный совет.
Председатель №1: Мои поздравления, Тимбоку, ваша команда опять справилась с задачей. Я всегда знал, что на такое задание вы будете лучшими…
Председатель №2: Проникнуть во вражеский штаб и украсть секретные документы… Это подвиг, Тимбоку.
Тимбоку: Можно вопрос совету?
Перед советом стоит Тимбоку – парень, именно тот, что был в комнате Конэко, с его фотографии.
Председатель №1: Да… Что Вы хотели?
Тимбоку: А когда закончится война?..
Председатель №1: (По-доброму посмеиваясь) А что?
Тимбоку: Ну… Такое беззаконие вокруг…
Председатель №1: А если честно?
Тимбоку: Женюсь, и уеду в деревню… (замолкает, краснеет)
Председатель №1: (в недоумении) А мне говорили, что вы предпочитаете мальчиков…
Тимбоку: Мальчика… Вот на нем и женюсь! (Глупо улыбается)
Председатель №3: Но разве он не пропал после того случая…
Тимбоку: Я его нашел. Осталось вернуть…
Председатель №2: Господа, если даже один из лучших солдатов стал задумываться стал задумываться о мире, то это дело надо прекращать!..
Дружный смех.
Тимбоку: (неуверенно) Правда?..
Председатель №1: Да шутят они, не волнуйся. Побольше таких побед, и мы установим мир быстрее, чем ты думаешь!
Тимбоку: (с глупой улыбкой) хотелось бы.
Уходит с вздохом.
Председатель №1: Итак, документы у нас. Теперь мы в курсе всех потайных ходов главного оружейного склада противника. Берем штурмом?
Председатель №2: Нет, лучше отправить туда пару отрядов и быстрее, пока они не опомнились.
Председатель №1: И правда.
Тимбоку. Идет к своему домику, расположенному на территории базы.
Тимбоку: (устало) Скоро закончится, да? Что-то долго она «скоро» заканчивается…
- Капитан!
Тимбоку: (вяло) Что?
- Нет настроения?.. Мы вам там сюрприз приготовили, поднимется!
Тимбоку: (раздраженно) Знаю я ваши сюрпризы.
Открывает дверь дома и замирает. На диване в гостиной, прямо напротив двери сидит Цуё. Руки связаны за спиной, на запястьях синяки после попыток развязаться. Настороженно с презрением смотрит на вошедшего. Тимбоку долго смотрит на него, потом быстро захлопывает дверь и падает на колени рядом с диваном, крепко обняв мальчика.
Цуё: В… Вы?.. (Снова пытается вырваться)
Тимбоку: Это и правда замечательный сюрприз.
Конец второй главы.
Глава 3.
Тот, кто не смог уберечь от боли
За окном уже ночь. Тимбоку сидит на диване, неумело приляпывая пластырь на расцарапанную щеку.
- Извините.
Оборачивается. На пороге спальни стоит Цуё в его пижаме. Эта ему велика и болтается. Тимбоку фыркает и возвращается к своему занятию. Цуё наконец заходит, помогает ему с пластырем.
Цуё: Я же извинился.
Тимбоку: Я похож на маньяка, что ты со мной так обошелся, как только я тебя развязал?.. Вообще, я мальчиками не интересуюсь.
Цуё: А Конэко?
Тимбоку: Исключение… Хотя, он моя первая и последняя любовь. Я раньше думал, что война важнее.
Цуё: А меня-то вы откуда знаете?..
Тимбоку: Разведка (с довольной улыбкой поднимает палец) Ты живешь в комнате Конэко. Но вы с ним не спите.
Цуё: Тоже разведка?..
Тимбоку: Он бы мне изменять не стал, вот что! (обиженно)
Цуё: (кисло) Верю… Так ты его тоже любишь… Счастливая сказка. Только я так и не понял, почему же он тогда не разговаривает?
Тимбоку: Что?.. (уже серьезно, в ужасе) Что ты сказал? Он?..
Цуё: Ты не знал?
Тимбоку: Конечно нет!.. А я-то думаю, почему он сегодня ничего не сказал!.. Черт…
Цуё: Как ты мог не знать… Он не говорит с тех пор, как оказался в том штабе…
Тимбоку: (задумчиво) Вот именно… Черт, ублюдки! Надо было их дольше убивать… И покрошить ломтиками (в глазах такая кровожадность).
Цуё: (удобно устроившись рядом) Может, расскажешь… Конэко-то вообще не говорит, тем более о таких вещах…
Тимбоку: (недоверчиво поглядев на него, словно размышляя, говорить или нет). Может и расскажу…
Тишина, изучают друг друга взглядами.
Тимбоку: Что, прямо сейчас.
Цуё: Идиот…
Рассказ Тимбоку.
«/Вообще-то, меня зовут Кэцуэки. Тимбоку Кацуэки. Я стал солдатом еще до войны – воином был мой отец, а так как только он меня воспитывал, я вырос прирожденным солдатом. Так что пришел сюда, как только отец погиб…
Я же о Конэко рассказывал?.. Так вот, то, что я солдат в этой чертовой войне я никогда проклинать не буду, хотя бы потому, что именно из-за задания я с Конэко и познакомился. И страшно подумать, что бы было, если бы его нашел не я…/
Улица какого-то старого города, развалины всюду, но люди отсюда не ушли. Небольшой отряд проходит сквозь город, лица наполовину закрыты, как в арабских эмиратах (…Ну, как у Алесиэль из «Angel Sanctuary», когда она Курай спасает… Понятней?). В одном из них можно узнать Тимбоку. Он останавливается. Там, около здания его жестом подзывает какая-то старая женщина. Удивляется, но подходит. С пошлой улыбкой женщина что-то шепчет ему на ухо. Глаза Тимбоку меняются. В них удивление и немного беспокойства.
Темный дом. Окна занавешены. Тимбоку ждет около окна, поглядывая на улицу. Дверь открывается. Выходит сначала та женщина, выводит за руку Конэко. В голубой школьной форме – шорты и алый бантик, форма больше похожа на женскую. Глаза живые, с опаской изучают незнакомца. Женщина довольно улыбается. Тимбоку подходит к ней… рассчитывается, подхватывает мальчика на руки, мрачно кивает и спокойно выходит. Конэко в растерянности, пытается что-то возразить, но слов не слышно. Из окна второго этажа дома за ними наблюдает какой-то неприятный тип, причем на Тимбоку смотрит с большим призрением, чем на мальчика у него на руках.
/Я его купил… Как вещь. Жалею только об этом. Если бы его родители тогда были живы, они бы этого не допустили, и мы могли бы с ним встретиться просто где-нибудь на улице… Но его родители погибли в первые же дни войны, а его оставили у тетки… Вот она-то так и избавилась от ненужного племянника. Хорошо хоть, что ей вообще от него избавиться хотелось и ничего более жуткого в голову не пришло… /»
Цуё: Так его не родители продали?
Тимбоку: Боже упаси… У него были хорошие родители, воспитали такого сына. Хотя и не такие, как мой отец – правда Конэко сущий ребенок?.. Я это понял еще тогда, в том грязном доме. Наверное потому, что он в школьной форме был. (Глупо улыбается. Не подстать истории. Но ему эти события принесли счастье).
Какой-то отель того же города, тоже пыльно. Уже ночь. Военные расходятся по номерам.
Военный: Ночь обещает быть жаркой?
Тимбоку: (не поняв) Ты о чем? Ночью температура наоборот…
Военный: Я о том, что ты купил сегодня в городе.
Тимбоку: Откуда ты?..
Военный: (улыбаясь) Служанки шептались! Смело – принес его прямо из города, не скрываясь… Главное, чтоб он отработал то, что ты за него заплатил.
Уходит. Тимбоку вяло направляется прямо к своему номеру.
Тимбоку: (кисло, по пути рассуждает вслух) Приехали, и что мне теперь с ним делать?.. Из-за этого парня меня все извращенцем каким-то считают… гадство. Стоп, так эти идиотские служанки видели, что я кого-то принес, и даже никому не доложили?.. Вот мрак. Что, если я военный, то могу что угодно делать с местным населением?.. И за этих людей я сражаюсь?!..
Распахивает дверь комнаты, напустив на себя обиженный вид. Конэко сидит на кровати. В той же «школьной» форме. С опаской глядит на гостя.
Тимбоку: И что, даже не пытался сбежать?..
Конэко опускает голову, смотрит на пол.
Конэко: Мне некуда бежать…
Тимбоку: Вот как (снова кисло, смягчаясь).
Конэко: У меня не осталось выбора. (Сжимает простыни, хмурится, потом все-таки встает, с решительным выражением лица.)
Тимбоку: (с подозрениями) Чеего?..
Конэко делает шаг к нему, опускает голову, начинает расстегивать пуговицы на рубашке своей формы. У Тимбоку на лице постепенно углубляющиеся подозрения превращаются в ужас, рванулся к мальчику.
Тимбоку: (застегивая пуговицы обратно) Эй, эй! Не нужно! Ты не понял, мне мальчики не нравятся!
Конэко: (удивленно) Не нравятся?.. Тогда зачем же?..
Тимбоку: (с умным видом) Ты что, дурак?.. Если бы тебя не купил я, ты был бы сейчас уже в номере какого-нибудь жирного потного извращенца!
Конэко: (по-детски прижав испуганно кулачки к лицу) Ой, мамочки…
Тимбоку: (с еще более умным видом) Вот именно! В конце концов, я воин и должен пресекать такое беззаконие… (осторожно гладит по-отечески по голове Конэко). Так что считай, что тебе повезло.
Конэко: Значит…
Тимбоку: Да, ты в безопасности! (С самодовольной улыбкой).
Конэко: Значит, ты меня прогонишь?
Тимбоку: (падает) Ты идиот, или только притворяешься?..
Конэко: (удивленно наблюдая валяющегося на полу спасителя) Так ведь ты меня просто вытащил из переделки. Ты не можешь взять меня с собой.
Тимбоку: (серьезнее, удобнее устраиваясь на полу) Ну… Да… Но у меня на базе есть домик, он довольно большой… Будем соседями. В конце концов, вокруг одни придурки, даже поговорить не с кем… Думают, что отсутствие постоянной девушки – самое жуткое в жизни. (Взгляд становится грустным). Твои ведь родители тоже умерли.
Конэко: (устраиваясь на полу рядом) Да… Как ты узнал?..
Тимбоку: (улыбаясь ему, поворачиваясь на бок, чтоб быть лицом к лицу с мальчиком) Кто же такого допустит для своего сына… Вот, нам будет о чем поговорить, всегда мечтал проверить, может ли боль объединять.
Конэко: (удивленно, отчего больше похож на ребенка) Правда?
Тимбоку: Конечно… И надо что-то сделать с твоей одеждой, а то еще успеешь всяких извращенцев наловить.
Конэко удивленно опускает взгляд на форму. Смущается, кивает и улыбается впервые.
/Тогда я впервые увидел его улыбку. Не знаю, почему, но я в ту минуту решил, что самое страшное, это стереть эту улыбку с его губ, она была моим личным сокровищем, и я делал все, чтобы он улыбался/.
Просто картинка отель, та же комната, той же ночью. Оба спят на одной широкой кровати по разным сторонам. Конэко спит в рубашке Тимбоку, мирно. Очень похож на ребенка.
/Ему понравился мой домик. Он сразу облюбовал себе комнатку. А я забил ее мягкими игрушками. Он даже не возражал, ему нравилось. Он улыбался, это было главное. Для меня. Я в нем не ошибся – он говорил не о девушках, драках или барах. Он умел слушать. Он рассказал о себе все, и то, как его привезли к тетке, и как она его в первый же день заперла в подвале… Многое, но думаю, жизнь Конэко до меня – это уже личное. Я рассказал ему в ответ о себе все.
Его уже знали на базе… Как моего любовника… У нас тогда ничего не было, поэтому меня эти разговоры бесили… А Конэко как-то у меня спросил «Тебя это раздражает?», и ПЕРЕСТАЛ УЛЫБАТЬСЯ, пока ждал ответа. Я ответил «Нет». Тогда он улыбнулся снова…
Честно говоря, не знаю, кто из нас в кого первым влюбился. Я даже не знаю, когда в него влюбился я, потому что некоторое время игнорировал то, что он стал для меня самым дорогим на свете, то, что бежал домой сломя голову – скорее к нему… то, что мне стали приятны разговоры о нашей с ним связи и даже становилось немного обидно, оттого, что это не так. Но я бы его никогда о таком не просил!.. С ним я оказался несмелым до ужаса – обнять без разрешения боялся…
Так что, все думали, что мы любовники задолго до того, как он впервые пришел в мою комнату…/
Спальня, Тимбоку заходит, оборачивается и видит улыбающегося Конэко на его кровати. Тот сидит в его рубашке.
Тимбоку: А… Почему не в своей пижаме? (кисло-удивленно)
Конэко: (улыбаясь) Мне эта больше нравится!.. Можно, я буду спать в ней?
Тимбоку: Ну… Да…
Конэко: (еще шире улыбаясь) Здорово! А можно я буду спать в этой комнате?..
Тимбоку: Чееего?.. (улыбка Конэко гаснет) Можно!
Конэко: А… (Улыбка не возвращается, заметно нервничает, мнет полы рубашки, поднимается и подходит вплотную) А можно я буду спать тут с тобой?
Тимбоку: (краснеет, откашливается, делает серьезное выражение лица). Ну…
Конэко: Я помню, что тебе не нравятся мальчики, но…
Тимбоку: Вообще-то, я уже люблю одного…
Конэко: (снова улыбаясь и бросаясь ему на шею) Меня!?
Тимбоку: (слегка пошатнувшись) Это даже нечестно…
Конэко: А ты из мальчиков больше никого и не знаешь. И кроме меня больше не с кем не общаешься!
Тимбоку: Так, и какой же еще гадости я тебя научил?.. (пытается удержать равновесие, но так как на нем все еще висит Конэко, это ему не удается, вместе падают на кровать.)
Конэко: Ай!
Тимбоку: Извини… Не ударился?..
Конэко поднимает глаза на него и тянется, целует. Тимбоку замолкает, оставшись без ответа. Начинает расстегивать рубашку мальчика…
/Ему тогда всего 15 лет было… Нет, совратителем малолетних и чудовищем я себя все равно не чувствовал. Я все равно вел себя с ним предельно осторожно, словно он настолько хрупкий, что я сломаю его неаккуратным движением… Спугну его улыбку. Я вполне мог его избаловать… Командование очень просило задействовать его – мальчик, без семьи. Из такого получился бы универсальный убийца… Я не дал. Ну и что, что я научил его стрелять. Мне совсем не хотелось, чтобы он прошел через то же, что довелось видеть мне. Он бы перестал так наивно и открыто улыбаться…
Наше командование, кстати говоря, не только такие виды на него имело… (сердито)/
Конэко разговаривает с каким-то пожилым человеком из правящего состава. Оба вежливо улыбаются… Следующий кадр: удивленный Конэко, которому руку на плечо положил Тимбоку, с подозрением глядя на пожилого собеседника своего котенка. Тот в капле извиняется и скорее уходит. Тимбоку изображает злобно-победную улыбку. Конэко в капле.
/А еще ему пришлось ходить в эту идиотскую школу. Да нет, ничего против нее раньше не имел, тем более, что пока я был на задании, он был в школе, но…
Просто не только наше командование знало о Конэко. Не стоит и перечислять, сколько я досадил противнику, тем более когда своей командой обзавелся… Меня решили наказать…/
Довольно пустая улица по дороге к базе, только у столба стоит «газель» черного цвета, и не спеша идет домой из школы Конэко. В обычной, мальчишеской школьной форме, рюкзачок за плечами, уткнулся в книжку.
Кабина машины. Водитель бросает косой взгляд на мальчика, командует «Идет», и, когда Конэко поравнялся с машиной, улыбается «Пора». Двери кузова открываются, Конэко удивленно оборачивается на шум, замирает…
Книга падает на асфальт, когда рядом с ним уже еще пара ног в солдатских ботинках.
Тимбоку возвращается с задания, спокойно заходит в дом. Вздыхает и замечает, что чего-то не хватает.
Тимбоку: Конэко!
Никто не отзывается. Дверь распахивается, на пороге пытается отдышаться один из команды.
Тимбоку: (с нехорошим предчувствием) Что?..
Тот перестает тяжело дышать, взгляд становится очень грустным.
Больница, можно лазарет – не суть соль важно. В двери врываются Тимбоку с другом, который к нему и прибегал.
Тимбоку: (останавливая медсестру) Конэко Тайё! Где он?..
Медсестра: (ошеломленно) Сейчас привезут…
За его спиной суетящаяся бригада ввозит в стеклянные двери Конэко на носилках. Тимбоку оборачивается, застывает в ужасе – ссадины, разводы крови, грязи и порванная одежда. Все еще без сознания. Рвется к носилкам, его не пускают санитары, держат.
Тимбоку: Пустите!!! Что? Что они с ним сделали?!.. Пустите, он проснется, а вокруг посторонние люди! Отпустите, я должен быть рядом!.. Конэко! Я тут, слышишь, я уже пришел! Все будет в порядке!
Слезы по щекам и голос медсестры:
- Тише, это же больница…
Оборачивается. На него смотрят все. С жалостью. Раздражается, отталкивает санитаров, бежит за носилками, его уже пропускают.
Палата. Солнце за окном. У кровати, на которой лежит перевязанный Конэко с капельницей, сидит Тимбоку, играя пальцами мальчика, поглаживая их.
/Он с тех пор не просыпался. Как его привезли – не разу… /
Тимбоку: Как эгоистично, котенок… Оставил меня одного… А я тебя люблю, правда. А вот ты не можешь вернуться даже ради меня… Ты вернешься, и я помогу тебе справиться с тем, что там было… Купим тебе плюшевого зайчика, я возьму отпуск и куда-нибудь съездим… Ты только возвращайся. Я люблю тебя! Вернись хотя бы ради этого. Слышишь? Я тебя жду!.. Неужели эти ублюдки смогли перекрыть даже то, что я тебя люблю?.. Хочешь, я принесу тебе их головы… Точно, раз ты из-за них в комме, значит их кровь вернет тебя обратно… Я принесу (поднимается) и тогда ты проснешься и снова будешь счастлив…»
Цуё: (со страхом) Ты их убил?
Тимбоку: (кровожадно) А ты как думаешь…
«Тюремная камера, кровь на решетках, на полу потолке – всюду. Кляксами. Несколько трупов. Охранник, с порезанной щекой, ища запасные ключи, пытается отговорить, с ужасом глядя на происходящее.
Охранник: Парень, успокойся, их трибунал должен будет судить! Им итак могут смертную казнь вынести. Не бери грех на душу, хватит.
Человек, бывший за рулем, тяжело дышит, держась за раненую руку. Перед ним на пол падает последний убитый. Спокойно стоит Тимбоку, весь в крови. Глаза полные ненависти смотрят точно на последнего еще живого.
Жертва: И все из-за какого-то мальчишки?.. Псих…
Тимбоку: (прищурившись) Для вас – какой-то. Для меня он был всем.
Жертва: (с улыбкой) Еще бы… такой податливый, слав…
Выстрел. Еще несколько капель крови брызгами на лицо Тимбоку.
Больница. Тимбоку идет весь в крови, с ничего не выражающим спокойным взглядом. Но не кукольным. Вокруг хлопочут медсестры:
- Что с вами?
- Боже, сколько крови!
- Вы ранены?.. Сэр?!
Тимбоку даже не глядя на них сворачивает в палату… Замирает. Кровать пуста. Но не заправлена. Словно кто-то только что тут лежал и вышел на пару минут…»
Тимбоку: откуда я мог знать, что с тех пор он не говорит, если только сегодня его увидел… Тем более я не знаю, почему он убежал к врагам, но не думаю, что от меня – я его сегодня поцеловал, и он не сопротивлялся… Я хотел бы вернуть его обратно, но я же не могу силой его притащить… Я его слишком опекаю?
Цуё: (улыбается) Нет… Он и правда совсем ребенок, и за ним постоянно надо следить… Ты отпустишь меня оберегать его за тебя?..
Тимбоку: (глупо улыбаясь) Да я тебя даже до базы подброшу… Но – услуга за услугу (подмигивает).
Цуё: Чего? (краснеет)
Комната Конэко. Раннее утро. Взъерошенный, не спавший Конэко сидит на кровати, ждет, волнуется. Стук в дверь. Он бросается открывать – на пороге стоит, улыбается Цуё. Конэко бросается ему на шею и обнимает.
Цуё: Осторожнее, помнешь подарок… (все так же улыбаясь)
Конэко с удивлением от него отступает, и Цуё тут же протягивает ему плюшевого зайца. Конэко забирает подарок с удивлением, всматривается, словно пытаясь что-то вспомнить. Затем словно что-то понимает, ошарашено смотрит на Цуё. Тот кивает. Конэко снова смотрит на зайца, и на глаза наворачиваются слезы. Рывком обнимает зайца, падает на колени, плачет, прижимая игрушку к себе.
Цуё: Ну вот, теперь он на меня обидится – я заставил тебя плакать…
Конец третьей главы.
@темы: творчество
-
-
20.06.2008 в 18:16Тот, кто причинял боль
Комната Конэко. Цуё переодевается из пижамы в обычную одежду. На заправленной кровати Конэко расположился плюшевый заяц. Самого Конэко в комнате нет. Дверь открывается, Цуё с почти до конца застегнутыми пуговицами рубашки оборачивается.
Цуё: Я уже почти гото…
На пороге стоит не менее удивленный Амагумо.
Цуё: А… Конэко вышел… Он за пропуском пошел.
Амагумо: (заметно грустнее) Ясно. (Опускает голову, собираясь уйти, и поэтому видит зайца).
Цуё прослеживает его взгляд, поспешно хватает зайца и прижимает к себе с глупой улыбкой.
Цуё: А… Это мое. Мне ночами спать одному непривычно…
Амагумо: Ясно… Я мог бы догадаться, наверняка его для тебя купил Конэко, и сам же затаскал… Да, давно надо было догадаться, что он такое любит.
Цуё: Что?
Амагумо: Ничего. Хорошая идея, парень. (Уходит)
Цуё: (в капле) Какая?
Столик в небольшом кафе. Полупустой зал, спокойствие. За дальним столиком ждет кого-то мужчина средних лет. Жестокая внешность, изучает меню. Напротив него наконец-то садится посетитель – это Кацу в темных солнечных очках. Мужчина отрывается от меню, немного пренебрежительно смотрит на военного.
Мужчина: Мне сообщили, что вам известно, где мой сын. Сколько вы хотите за информацию.
Кацу: А кто вам сказал, что я здесь, чтобы ее сообщить.
Мужчина: (более мрачно и пренебрежительно) И у вас хватает смелость?..
Кацу: Чего должен бояться я, если грешок за вами. Педофилия не наказуема, а вот то, что вы делали с сыном…
Мужчина: (улыбка, самоуверенная) Меня бы тогда давно уже посадили. Просто вы еще не ознакомились с моими связями.
Кацу: И этим «связям» не противно иметь с вами дело, зная о подобных подробностях вашей личной жизни.
Мужчина: (улыбка шире) Что вы, они даже знакомы с Цуё. Ваше счастье, что я собственник, мне за него такие деньги предлагали…
<Из прошлого: Зал. Все в смокингах, высокопоставленные гости. Цуё стоит рядом с разговаривающим с кем-то улыбающимся отчимом. У Цуё глаза кукольные. На него смотрят, перешептываются, а ему словно все равно. В принципе, так и есть.>
Кацу: (в некотором ужасе) Вы испортили ему жизнь, а сами…
Чья-то рука ложиться ему на плечо. Оборачивается. За его спиной стоит Конэко в обычной, гражданской одежде (что-то, что делает его более похожим на ребенка – футболка с шортами или комбинезон…) С удивлением смотрит на него, переводит взгляд на его собеседника. Кацу в ужасе замирает, но Конэко даже приветливо улыбается.
Мужчина: Приятно было поболтать. (Поднимается, собирается выходить, но останавливается около Конэко). Милый парень. Ваш?..
Кацу: (рассержено, обеспокоено) Напарник… Не буду же я с таким ребенком что-то делать.
Мужчина: А зря… (еще один скользкий взгляд по мальчику, и выходит, пока Кацу вскакивает со своего места, со злобой)
Кацу: (более-менее успокаиваясь, садясь на место) Ты его узнал?
Конэко становится серьезным, кивает. Садиться за столик, напротив напарника.
Кацу: Тогда какого черта ты так мило себя вел?!
Конэко улыбается.
- Чтобы он не заметил меня.
Кацу удивленно оборачивается. Рядом с Конэко садиться Цуё.
Кацу: Черт… Вы двое сумасшедших… (уже более мягко) Тебя по всему городу ищут. Какого черта ты ушел с базы?
Цуё: (словно не слышал вопрос) Ты угрожал ему? Отчиму?
Кацу: (сердито уставившись в стол) Знаю, у него связи… Но не хочется, чтобы этот ублюдок расхаживал безнаказанно.
Цуё: (грустно глядя в сторону) И почему мне от этого теплее не становится.
Кацу: Что?
Конэко тем временем смывается к прилавку.
Цуё: Ничего. Хочешь его убить? Уверен, что это все исправит? Будет жить эта сволочь или нет – лишь от меня зависит, смогу ли я забыть и жить дальше.
Кацу: Знаю. Ты очень сильный… Просто… он меня бесит…
Цуё переводит заинтересованный взгляд на него.
Цуё: И все?..
Кацу: Не только. Еще я не могу оставить безнаказанным то, что он тебя мучил… И вообще, я думал, ты со мной теперь разговаривать не будешь. (Улыбка)
Возвращается Конэко с мороженым на троих, сам уже уплел половину своего. Измазался немного. Ребенок.
Цуё: Скажем так, (пропускает Конэко на его место) я простил тебе тот поцелуй.
Кацу: Можешь простить еще кое-что?
Цуё: (напряженно и более серьезно. Так, что даже Конэко бросает испепеляющий взгляд на напарника) Что?
Кацу: ( с доброй улыбкой) Извини. Я люблю тебя.
Конэко давится мороженым.
Зал базы. Кабинет Амагумо. Стук в дверь, после чего в кабинет входит осторожно Конэко. Главнокомандующий рассматривает какие-то карты. Поднимает голову, улыбается.
«Вызывали?» - за запиской пытается спрятаться Конэко.
Амагумо: Да. Скажи Кацу собираться – командование направляет нас на главный оружейный склад, надо объяснить им какие чертежи у нас похитили. Одежда гражданская – вы с Кацу идете как сопровождение. Ясно?
«Да. Можно идти?»
Амагумо не отвечает, смотрит на гостя. Тот заметно напряжен. Командующий выуживает что-то из-под стола, подходит ближе. На блокнот Конэко, удерживаемый горизонтально, осторожно ложиться пушистый игрушечный котенок. Рыжий.
Амагумо: (с улыбкой) Просто подарок.
Блокнот переходит в вертикальное положение и игрушка падает на пол. Конэко выходит без разрешения, смерив командующего рассерженным взглядом.
Комната Конэко. Тот переодевается, на его кровати спокойно ждет Цуё.
Цуё: Вы скоро вернетесь?
Конэко пожимает плечами. Застегивает молнию куртки. На этот раз одежда более взрослая, но в ней он все равно выглядит, как ребенок.
Цуё: Конэко, я… Мне все рассказал. Тимбоку.
Конэко замирает, останавливает и смотрит с каким-то осуждением на Цуё.
Цуё: Я хотел знать, почему ты от него ушел, почему ты здесь. Он все еще любит тебя. Ты просто боишься его? Почему?..
Конэко разворачивается и уходит, снова без ответа.
Оружейное хранилище, какой-то коридор. Впереди шагает Амагумо, за ним идут Кацу и Конэко. Командующий в военной форме, сопровождение – в гражданской.
Амагумо: Я поговорю сам, вам придется подождать меня в коридоре. Много времени это не займет.
Кацу: Конэко будет только рад.
Амагумо бросает на него испепеляющий взгляд. Конэко не церемонясь бьет его блокнотом. Кацу притворно ойкает и улыбается. Амагумо разворачивается снова по направлению к дороге, и вдруг замирает. Сопровождение чуть не врезается в него, Конэко осторожно выглядывает из-за его спины, глаза удивленно распахиваются – в паре шагов от них стоит команда Тимбоку, с ним же во главе. Ошарашены.
Амагумо: (зло) Ты?..
Тимбоку: (снимая темные очки) Какой кошмар, снова ты… Спорить могу, это ты специально приперся… Какое было счастье – не видеть твоей рожи… Конэко?!.. ( в шоке, который тут же сменяется радостью, потом переводит взгляд на Амагумо, снимая темные очки) Это нафига ты моего котенка прихватил?
Амагумо: (довольно) Похоже, мы и в этом соперники.
Тимбоку: (с удивлением) Соперники?!
Следующий кадр: перехватывает дружески шею Кацу, наклоняя его к себе, стоят чуть поодаль, у Кацу удивление неописуемое на лице.
Тимбоку: Он чего, к моему котенку клеится.
Девушка из команды: Капитан?!..
Остальная команда стоит с лицами «Надо было сегодня остаться дома. Или повеситься вчера»
Тимбоку: (отмахиваясь) Я разговариваю! (одаривает Амагумо недоверчивым взглядом и возвращается к Кацу) Так что?
Кацу: (задушено) Клеится!
Тимбоку: Чего?!! (Разворачивается с забавным гневом в глазах к Амагумо).
Тот серьезен как всегда. Ни тени страха. Однако Тимбоку смягчается и по-доброму улыбается. Амагумо удивленно прослеживает его взгляд – стоящий рядом с командующим Конэко тихо посмеивается в кулачок, выглядит совершенно счастливым.
Тимбоку: (спокойно) Спорим, ты никогда не видел, как он смеется, Амагумо…
Главнокомандующий удивлен и расстроен. Конэко с улыбкой поднимает глаза, смотрит на Тимбоку.
Девушка из команды: (уже спокойнее) Капитан.
Тимбоку: (бросив взгляд на нее через плечо.) Ах, да.
Подхватывает на руки удивленного этим жестом Конэко и вместе с командой направляется к выходу. Кацу просто в шоке, Амагумо скорее разворачиваясь следует за ним, в гневе, пока Конэко вяло пытается освободиться.
Амагумо: (доставая пистолет, нагоняя команду уже на выходе) А ну стой! Тимбоку, это похищение, тебя посадит твое же командование!
Тимбоку останавливается, ставит Конэко на ноги уже на улице, перед зданием, теперь дуло пистолета командующего смотрит ему в грудь. Амагумо продолжает целиться, в глазах намерение спустить курок. Из здания выбегает вслед за командиром Кацу и замирает. Конэко смотрит на Тимбоку с ужасом.
Секунда - грохот – кадр: Конэко загораживает Тимбоку собой, зажмурившись с ужасом. Амагумо смотрит на это с удивлением и ненавистью.
Тимбоку: Я же говорил, ты меня все еще любишь… Тогда зачем ты сбежал, котенок?
Конэко осторожно открывает глаза и с удивлением замечает, что грохот был не от выстрела – из здания оружейного склада валит дым. Там был взрыв.
Кацу: (ошарашено глядя на здание) Вы… Вы его подорвали?..
Оборачивается и замирает – вражеская команда стоит с кислыми лицами, старается смотреть в сторону. Тимбоку целует Конэко, тот не сопротивляется, но и не отвечает. Амагумо снова в ярости, вскидывает оружие, прицеливаясь, но на дуло ложиться, опуская его рука Кацу.
Кацу: (совершенно безобидно улыбаясь) Зацепите обоих. А если попадете, вам Тайё не простит…
Амагумо послушно опускает оружие, бросив еще один испепеляющий взгляд на врагов.
-
-
20.06.2008 в 18:16Амагумо: (презрительный взгляд на мальчика) И чем лучше ОН?
Конэко старается смотреть в пол отчужденными глазами без тени эмоций.
Амагумо: Тем, что спас тебя когда-то?.. Тем, что был первым? Чем?! Почему ты шарахаешься от меня и прощаешь все ему?!..
Конэко поднимает голову, всё тот же презрительный взгляд на командующего. Амагумо наклоняется ниже.
Амагумо: Что у него получается лучше, чего не могу сделать я?
Конэко в ужасе осознает к чему идет речь, быстро поднимается, но не успевает – его тут же впечатывает в стенку главнокомандующий, поцеловав. (Совсем не похоже на Тимбоку – жестоко, небрежно.) Затем отступает на шаг. Конэко вжимается в стену, цепляясь за нее, чтоб не упасть, со страхом и готовностью защищаться смотря на Амагумо. Губа прокушена.
Амагумо: Чем он лучше?..
В гнев в его взгляде примешивается грусть, разворачивается и уходит. Конэко сползает по стене, пытаясь сдержать рвотные порывы, сжимает рубашку на боках. В глазах скапливаются слезы, смотрит в потолок.
/Чем?.. По крайней мере Кацуэки меня никогда не бил…/
Темный зал, военный совет.
Военный №1: База уничтожена, это был основной запас оружия, они итак опережают нас в техническом плане… Если и дальше так пойдет, придется просить о капитуляции.
Военный №2: Нет, у нас есть разработка нового оружия, она сможет повернуть войну в нашу сторону. Слишком часто мы проигрываем.
Рядовой или секретарь: Э-э, сэр, дело в том, что чертежи были похищены одной из групп, подорвавших склад…
Военные: Чего?!!!!
Вставка: Тимбоку сидит на кровати в своем доме с детским выражением лица рассматривает бумаги с надписью «Секретный чертеж».
Тимбоку: Забавные картинки ^___^!
И снова зал.
Военный №3: Какого черта они о себе возомнили?!.. Такими темпами нам и правда вскоре придется капитулировать!
Военный №2: Без паники! Мы что, не сможем получить эти чертежи обратно?!
Военный №1: (Спокойно) Скажем так, слишком сильная команда…
Военный №2: Есть же другие методы.
Военный №4: Есть, но знаете, что произошло с теми, кто попытался их использовать?
Военный №3: Да, но ведь теперь мальчик на нашей территории. (И улыбка)
База под началом Амагумо. По коридору следует отряд в черном и масках, военные от них шарахаются, на их дороге появляется Амагумо.
Амагумо: Что тут происходит?
Его просто отодвигают в сторону, доходят до комнаты Конэко, выбивают дверь. В комнате никого.
Парк. Сумрачно, словно вот-вот польет дождь.
Цуё: Извини.
Конэко: ? (подняв взгляд на него)
Цуё: (проведя пальчиком по его прокусанной губе) Я не смог тебя спасти.
Конэко вяло и грустно пишет что-то в блокноте, поднимает.
«Не стоит. Ты не Кацуэки, ты не обязан меня защищать».
Цуё: Если тебе так больно тут, то почему ты не вернешься к нему?..
Конэко снова водил маркером по листку. Сначала Цуё кажется, что он там пишет ответ, но это затягивается, и он смотрит собеседнику через плечо. Конэко в блокноте просто рисует. Кого-то, кто улыбается, постепенно этот «кто-то» все больше становится похожим на Тимбоку. Цуё следит за ним с улыбкой.
Цуё: Я мог бы влюбиться в тебя, если бы ты уже не любил его так сильно.
Конэко удивленно поднимает глаза от блокнота и удивляется. Затем просто улыбается, без страха или неприязни, что-то пишет и поворачивает.
«Я слишком избалованный возлюбленный»
Цуё еще что-то хочет сказать, но его прерывает выстрел. Конэко начинает падать, Цуё его перехватывает, но падает вместе с ним так, что голова мальчика оказывается у него на коленях.
Цуё: (в ужасе) Конэко?! Что с тобой?!..
- Скоро проснется, ничего особенного. Отойди от него, он нам нужен.
Цуё с ужасом поднимает голову – над ним стоят тот самый отряд в черном, что были на базе.
Цуё: Зачем?..
- Вот беспокойный пацан, на слишком ли много вопросов? Отойди, а то оттащат.
На лице Цуё появляется раздражение с решимостью, у Конэко спящего на его коленях, по-детски-невинный вид. Цуё, тем временем, осторожно укладывает его голову на землю, забирает у него пистолет из кобуры, становится напротив военных, целясь в них, пистолет дрожит.
Цуё: И вы думаете, я его вам доверю?..
Военные некоторые ухмыляются, кто-то готовится, перед ними совсем мальчик, а они даже не думают сомневаться.
Наручники на бледных запястьях, Конэко все еще спит, как ребенок. Какая-то камера и двое охранников у двери, сквозь решетку смотрят двое с военного совета.
Военный №1: Что будем делать, когда чертежи будут у нас?
Военный №2: (не долго думая) Капитана ихнего мочить.
Военный №1: А мальчика?
Военный №2: Мальчик из наших. Вернем Амагумо на базу. Он разберется.
Военный №1: (ухмыляясь недобро) Связанным или так?.. Слышал, он на мальчика давно глаз положил.
Военный №2: Развязанным. Он солдат, это забывать не надо.
Машина, судя по всему полицейская, на заднем сидении сидит завернутый в одеяло Цуё. Лицо в ссадинах, после драки. С ним пытаются разговаривать полицейские – девушка и ее напарник.
Полицейская: Кто это сделал, парень?
Цуё: Военные! Вы должны их остановить, они забрали моего друга!.. Он тоже из военных, но…
Полицейский: Ты уверен, что его не арестовали?..
Цуё: Арестовали?! А за что тогда меня было бить?
Полицейский: Ты мешал им его забрать?.. Вот видишь, поэтому и избили. Хорошо еще, что не арестовали за сопротивление властям…
Цуё: Вы не понимаете, они так и не сказали, они… Там что-то не так!
Полицейская: Не волнуйся, мы проверим, и найдем твоего друга.
Цуё: Нет, я…
Полицейская: Успокойся. (С жалостью в глазах)
Она подзывает напарника и оба вылезают из машины, оставив Цуё одного.
/Почему? Почему они мне не верят?! Я не смог спасти Конэко, и кто я после этого?!/ Полицейские тем временем о чем-то договариваются. У женщины сочувствующее выражение лица. Мужчина пытается держаться. Короче – жалеют избитого черт знает кем мальчика, еще и военными, которых не накажут. Нечто вроде, проверят правда все ли в порядке с другом. Верят, жалеют, короче. Слов все равно не слышно. Это на фоне мыслей Цуё.
/Боже мой, чего они снова от него хотят?! Это что, дружки тех ублюдков?!../
Полицейские садятся по местам, заводят машину, едут куда-то. Погруженный в свои мысли Цуё словно в трансе, ничего не замечает.
/Или их командующий пристал. Раз он смог ударить Конэко, то мог бы и что хуже сделать… Так Конэко уже ведь у них! А если он уже проснулся?!/
Его осторожно выводят из машины, полицейская заботливо помогает ему идти. Заводят в какой-то подъезд приличного дома, помогают подняться наверх.
/Тимбоку, Боже, я же обещал ему, что буду следить за Конэко, что не дам его в обиду… И кто я после этого? Как я ему в глаза теперь смотреть буду?!.. А Конэко?!../
Полицейские звонят в дверь. Цуё поднимает голову, мрачнея от мыслей, и сразу меняется в лице. Теперь он в ужасе. Дверь открывает отчим.
Конец четвертой главы.
-
-
20.06.2008 в 18:17Тот, кто пытался помочь
На пороге стоит отчим, удивление сменяется улыбкой. Заботливый, злым не выглядит. Цуё отрицательно крутит головой, не в силах что-то сказать.
Полицейская: Доброй ночи, извините, что так поздно, Вы, наверное, волновались. Вашего сына избили, но ничего страшного, скоро заживет. Мы разберемся с этим, не волнуйтесь.
Отчим: Буду очень благодарен. Цуё, что же ты, заходи, кто тебя избил? Болит?.. Зачем ты так поздно ушел, я волновался! Хорошо, что ничего более серьезного не случилось.
Цуё: Нет!! (Пытается вырваться, не получается) Зачем вы привели меня к нему?! Пустите, я не пойду туда!
Отчим рывком затаскивает его в комнату, пока он не сбежал, извиняется перед полицейскими.
Отчим: Мы поссорились перед его уходом. Еще раз спасибо.
И захлопывает дверь.
Какой-то заброшенный склад, несколько солдат. Конэко выносят на руках.
Солдат №1: (у которого Конэко на руках) Совсем ребенок. Зачем он им?
Солдат №2: Говорят, этот их капитан маленьких мальчиков любит. И этого особенно.
Солдат №1: Ужас какой!.. И что, его правда этому извращенцу отдадут?..
Солдат №2: Совсем дурак? Конечно нет, чертежи вернем, пристрелим этого извращенца, и всё. Мальчик может возвращаться на базу.
Солдат №1: Уф, блин, слава Богу… И мальчика больше никто не обидит, если мы этого извращенца пристрелим, так?
Сзади слышен всхлип. Оборачиваются – стоит солдат в такой же униформе, в бейсболке, козырек которой закрывает глаза.
Солдат №1: Эй, приятель, ты чего?
Солдат №3: (да, тот, что всхлипнул) Ребята, вы тааакие добрые к моему котенку! Вы тоже готовы его защищать!
Солдат №1: Чт?..
Солдат №2: Это ОН!!!
Хватается за оружие. Получает удар от Тимбоку (ээ… это он был «Солдат № 3»… Кошмар, я не умею писать сценарии…), причем без перехода, падающий на пол солдат – это уже следующий кадр.
Тимбоку: (поворачиваясь ко второму) А теперь, пока не появилось командование… Это мой котенок, я хотел бы забрать его домой.
Солдат №1: (в ужасе) Извращенец!!!
Тимбоку: (кисло) Ну почему я ни в девочку влюбился?.. (Откидывает кепку, готов к бою).
Цуё падает на пол, зажмуривается от боли, его ведь еще и избили недавно…
Отчим: Какого черта ты сбегал? Очень помогло? Можно подумать, ты в первый раз пытался бежать!.. Снова хочешь просидеть несколько месяцев привязанным к батарее?!..
Цуё: Ненавижу…
Отчим: (удивленно) Что ты сказал?!
Цуё: Ненавижу тебя… (поднимает голову. Глаза живые, в них ненависть) Это из-за тебя мама умерла! Она не выдержала, а теперь ты за меня принялся?..
Отчим: Не выдержала?.. Цуё, ты не понял? Она тебя защищала, мне давно именно тебя хотелось, а она тебя не отдавала, вот и пришлось ее убить, малыш.
Звук удара. Цуё стоит уже на ногах, гневно сжимая кулаки. У отчима отпечаток пощечины на лице. Цуе отдышался, поднимает глаза, в них читается уже страх и осознание того, что сказал, сделал. Того, что ему сказали.
Отчим: Щенок! (Лицо перекосил гнев)
Удар. Перехватывает запястье сына, тащит куда-то. Цуё пытается сопротивляться.
Отчим: Думал сбежать от меня?! Решил, что стал сильным?! Я знаю, что всегда помогало.
Бросает. Цуё падает на кровать. В ужасе пытается отползти, отчим перехватывает его руки, снимает ремень и им привязывает руки сына к спинке.
Цуё: Пусти, хватит!.. (Все еще вырывается, но его вжимает в кровать отчим, рвет рубашку на нем)
Звонок. В дверь.
Отчим замирает, Цуё тоже, зажмурившись и отвернувшись, из глаз текут слезы. Отчим бросает взгляд на сына, приводит в порядок себя, приглаживая волосы, идет открывать.
Отчим: Черт, и кого опять принесло…
Открывает. На него смотрит дуло глушителя пистолета, который находится в руках Кацу.
Отчим: (гнев вперемешку с удивлением) Ты?!
Выстрел. Пуля в лоб. Без слов.
Конэко. Все еще не проснулся. Чья-то рука убирает прядь волос с его лица.
/Мне не хватало этих прикосновений… Этого ощущения собственной хрупкости, тепла, искренней заботы. Он всегда был очень бережен со мной, мой Кацуэки. Он правда меня любил. Я знал это. Он не относился ко мне как к вещи, хотя он меня купил, и я должен был стать его куклой. Как Цуё для отчима. А вместо этого он относился ко мне как к божеству. Никогда не делал больно, никогда не использовал силу, не делал ничего, что мне бы не понравилось. Может даже потакал. Конечно, мне льстила это бережность, желание защитить, оберегать… Может быть, он и в самом деле избаловал меня этой мягкостью, и именно поэтому было настолько больно то, что случилось?../
Фрагмент, что был в воспоминаниях Тимбоку – пустынная улица, и машина на ней, только Конэко идет к дому, читая книгу. Ракурс другой – когда дверь открывается, Конэко оборачивается, уже видно двоих военных, подскочивших сзади, скрутивших.
Он вырывается, но его затаскивают в кузов фургона, где этим двоим уже помогают еще несколько солдат, даже сопротивляться уже трудно. Его тут же затаскивают в дальний угол. Звук рвущейся ткани.
Конэко: Отпустите!.. Что пр?..
Военный №1: Пусть заткнется!..
Конэко: Пустите!
Все-таки почти вскакивает, но его тут же укладывают обратно, перехватывают руки. Звук рвущейся ткани куртки школьной формы, Конэко закрывают рот, он все еще сопротивляется. Грубо раздвигают колени.
/Прекратите!/…
Тот же фургон через какое-то время. В дверях заходит еще одна фигура человека, тоже военного. Темно, лиц не видно.
Только что вошедший: Выйдите.
Военный №1: Что за хрень, я еще не…
Удар, и говоривший падает на пол.
Только что вошедший: Я сказал, чтобы вы вышли.
Послушно уходят. Конэко вжимается в угол, здесь грязно, его одежда порвана, а на лице ссадины. Взгляд испуганный. Только что вошедший садится напротив него, берет в свою ладонь его руку, смотрит в глаза.
Только что вошедший: Почему ты больше не кричишь?.. Мне больше нравилось, когда ты звал на помощь…
Отпускает ладонь, вместо этого снова перехватывает руки мальчика за его спиной, целует, вжимая в стену фургона.
/Я не смог этого выдержать. Я не похож на Цуё, он сильный, а я сдался. Мне больше не хотелось просыпаться, мне стало страшно. Для них я тоже был куклой… А может и хуже, они ведь даже не меня хотели, а навредить Кацуэки…
Я должен был его ненавидеть, потому что это случилось из-за того, что я был его. Но… Там, в темноте, где я остался после того случая, я не испытывал ничего, мне не хотелось. Я каждый день в этой одинокой темноте слышал только один голос…
Кацуэки. Он просил вернуться. К нему… Я возненавидел тот мир, где со мной так обошлись, я не хотел туда возвращаться, но… он звал. Я должен был ненавидеть его, но я продолжал любить, назло миру. Я вернулся, вернулся только ради него, ряди этого голоса…/
Солнце светит в окно палаты, на кровати спит Конэко. Как ребенок. Осторожно открывает глаза, осматривается, приподнимается.
/Я вернулся ради него. А его не было рядом…/
-
-
20.06.2008 в 18:17Тимбоку: проснулся, котенок?.. Извини, пришлось тебя похитить. Мне не понравилось, как о тебе заботились.
Поднимается с кровати, идет к окну. Конэко меланхолично приподнимается, осматривает руки. Задумчивый.
Тимбоку: Кстати, (его лицо, когда он оборачивается, освещается солнцем из окна. На губах улыбка, счастливая, неглупая) выходит, что ты теперь наш пленник!.. Знаешь, что делают с пленниками.
Переходит на кровать, Конэко шарахается, чуть с нее не падая. Тимбоку притворно обижается.
Тимбоку: Ничего себе… И ты обо мне настолько плохого мнения, что думаешь, я правда могу с тобой что-то сделать, без твоего согласия?.. (вздыхает) Ты совсем от меня отвык, котенок…
Конэко смотрит с удивлением на него, потом в глазах вдруг появляются слезы, сглатывает. Слезы тут же вытекают по щекам. Рывком обнимает Тимбоку и плачет, уткнувшись ему в грудь.
Тимбоку: Мне тоже тебя очень не хватало, котенок…
Квартира Кацу. Заходит в спальню, там на кровати к нему спиной сидит Цуё в одной рубашке, причем не своей.
Кацу: Цуё, тебе уже лучше?.. (Обеспокоено)
Тот оборачивается, смотрит на спасителя. Глаза пустые, кукольные.
Кацу: (садиться рядом) Я звонил в штаб. Угадай, что этот придурок Тимбоку сделал?.. Похитил нашего Тайе прямо перед носом командования. Успел даже им лично заявить «Вы о нем плохо заботитесь». (В это время скользит взглядом по Цуё – подол рубашки, ноги, выступающие ключицы) А еще этот идиот у охранявших Тайё солдат выяснял, почему у его котенка губа прикушена. Ему так никто внятно и не ответил, он сам догадался. Так и сказал «Убью этого ублюдка Амагумо!..». Цуё?
Тот молчит, глядя в одну точку. Кацу придвигается ближе, обнимает, хоть так пытаясь успокоить.
Кацу: Все закончилось. Что с тобой происходит?
Руки забираются под рубашку. Целует. Цуё не сопротивляется. Потому что глаза все такие же кукольные.
Небольшая дверь в квартиру. Конэко останавливается около нее, в глазах нерешительность, немного грусти, поэтому кнопку звонка за него нажимает Тимбоку.
Дверь открывается, на пороге стоит Кацу – расстегнутая рубашка и мокрые после душа волосы.
Тимбоку: (с глупой улыбкой) Доброе утро!..
Кацу: О, так с тобой все в порядке, Тайё?..
Конэко смотрит мрачно, с обидой, достает блокнот и быстро волнуясь пишет: «Цуё. Что ты с ним сделал?..»
Кацу: Не надо видеть во мне чудовище (серьезно обиделся), он был не против.
Конэко еще больше хмурится, вырисовывает «Уверен?». Кацу хочет что-то самодовольно сказать, и вспоминает… Пустоту в кукольных глазах Цуё. Конэко это замечает, вваливается в квартиру, зло отодвинув напарника. Кацу замирает на пороге, потом все-таки оборачивается ко второму гостю. Смотрят друг на друга одинаково непонимающим взглядом.
Спальня той же квартиры. Спиной к двери стоит Цуё, тоже в рубашке. Дверь открывается, осторожно заглядывает Конэко. При виде Цуё тут же ужас на лице. Кровь. Капли на полу, на рубашке, и на ноже, который продолжает прокладывать кровавую дорожку по вене, через запястье. Руку с ножом перехватывает другая – более детская, Цуё пытается вырваться, оборачиваясь, и замечая, что сражается с Конэко, который со слезами на глазах вцепился в нож.
Цуё: (глаза не кукольные! Живые!) Пусти! (На глазах тоже слезы). Я сказал, отпусти!..
Конэко отрицательно качает головой, с отчаяньем вцепившись в его руку. Цуё снова пытается вырваться. Оба падают на кровать, Конэко уже тоже испачкался в его крови.
Цуё: Почему ты не отпускаешь? (Приподнимается, получается, что он сидит на Конэко, челка закрывает глаза, а его слезы капают на испуганное лицо Тайё). Ты же знаешь, я уже не выдержу… Я же говорил тебе, что умру, если это повторится… Ты же такой же, как я. У нас одинаковая боль. Почему ты этого понять не можешь?.. Почему ты не даешь мне умереть?..
- Не надо…
Цуё: (подняв голову с удивлением так, что теперь глаза видны) Что?
У Конэко слезы по щекам из глаз текут на кровать, закапанную уже кровью из пореза Цуё. Говорил Конэко.
Конэко: Не надо, (повторяет, качая головой) он не такой как твой отчим. Он тебя любит, за то, что ты сильный. Для него ты не кукла. Не надо этого делать. Ты только начал жить, умирать еще рано… Кацу придурок, конечно, но… Он может быть добрым, заботливым, когда захочет… Он не чудовище, просто он тебя слишком сильно любит…
Цуё: А ты?.. Ты хочешь, чтобы я остался?..
Конэко: (улыбка сквозь слезы) Заговорил бы я тогда снова, если бы не хотел?..
У Цуё на глаза наворачиваются слезы. Выпускает нож из рук, падает на Конэко, рыдает, вжимаясь в него. Конэко его просто обнимает и слегка гладит по голове.
Снова картинка на всю страницу – Цуё плачет на Конэко, тот просто чуть заботливо рассматривает потолок. Кровать в каплях крови, сами все перемазаны. Грустно-нежная атмосфера.
Конец пятой главы.
-
-
20.06.2008 в 18:17Тот, кто раскаялся в причиненной боли
Домик Тимбоку. На пороге неловко мнется Кацу. Наконец нажимает на звонок и отскакивает от двери, когда она открывается.
Тимбоку: (всклокоченный со сна, но одетый) Я что, такой страшный?..
Кацу: (успокоившись) Нет, я боялся, что дверь откроет Тайё… Он теперь без блокнота, залепил бы чем потяжелее…
Тимбоку: А он дерется?.. Блин, да каким же еще гадостям я его научил?!..
Тимбоку заходит в дом. Кацу идет за ним, но на пороге замирает – в гостиной на кресле сидит с книгой Цуё, который откладывает эту самую книгу при виде гостя и встает.
Тимбоку: Пошел приводить себя в порядок, а то Конэко снова в ванну меня выгонит…
Уходит по лестнице вверх. Кацу и Цуё так и стоят друг напротив друга.
Цуё: Тебе от командования не влетит за то, что ты тут?..
Кацу: Нет, они сейчас больше заняты спорами об условиях перемирия. Хотя это больше похоже на капитуляцию.
Цуё: Значит, война почти окончена?..
Кацу: Послушай… Мне правда очень стыдно за то, что я сделал! Я знаю, что я идиот, и что обошелся с тобой отвратительно, просто ты не сопротивлялся, и я не сразу понял, что ты был не в себе… Можешь потребовать что угодно, чтобы я больше к тебе и близко не подходил, можешь меня избить, я знаю, что это все равно ничего не исправит, но я надеюсь, что…
Цуё, с удивлением слушающий, подходит к нему ближе приподнимается на цыпочки и легко целует. Кацу, не успев договорить, в шоке.
Цуё: (нежная улыбка) Всё, что угодно?.. Тогда за то, что произошло, ты обязан на мне жениться.
Кацу: Ты серьезно? (ошарашено)
Цуё: Шучу, конечно, кто ж нас поженит, мы оба парни.
Кацу: Ты не ненавидишь меня? Ты меня прощаешь?..
Цуё: Почему нет?..
Сад дома Тимбоку, Конэко поливает розовый куст. Оборачивается, когда из дома выходит Кацу. Тот останавливается на пороге, некоторое время наблюдает.
Кацу: Ты так и будешь жить в этом домике с Тимбоку?
Конэко: Нет, он сказал, что война скоро закончится. Он всегда мечтал свалить отсюда в какую-нибудь деревню.
Кацу: Ясно… Тогда я присмотрю домик недалеко от вашего. Чтобы Цуё был ближе к тебе, он без тебя теперь никуда.
Глаза Конэко. Очень грустные.
Кацу: Я должен сказать тебе спасибо. Если бы не ты, он бы еще там умер, вскрыв себе вены. И тогда я бы не знал, что он меня тоже любит…
Конэко: Он и не любил тебя… Ты так и не понял? (Полностью разворачивается к Кацу).
Кацу: О чем ты?
Конэко: Это ведь его способ защиты.
Кацу: Он влюбился в меня потому, что я его изнасиловал?
Конэко: Ну, еще потому, что он для тебя не кукла… А так – все верно. Просто так Цуё может жить дальше.
Кацу: Но… Но это же сумасшествие…
Конэко: А чего ты ждал, с его-то судьбой…
Закат. В спальне Конэко сидит на кровати в одной рубашке, как в ту ночь из воспоминаний Тимбоку. Смотрит на закат, а глаза все равно печальные. Дверь открывается, Тимбоку на пороге удивлен.
Тимбоку: Конэко?
Тот улыбается. Тимбоку еще немного думает и кисло провозглашает:
Тимбоку: Пойду спать в кресло…
Конэко: Куда?!.. (Растерянно) Ты меня больше не любишь?..
Тимбоку: Не в этом дело.
Закрывает за собой дверь, садиться на кровать рядом с мальчиком, приобнимает его.
Тимбоку: После того, что с тобой сделали, тебе это будет неприятно. Я-то могу и без этого прожить, мне достаточно того, что ты рядом.
Конэко: (забравшись на него, целуя) А может мне виднее, будет мне приятно или нет?..
Тимбоку: А ты вообще еще маленький… Прекрати, но я же не железный…
Конэко: (укладывая его) Прекратить?..
Тимбоку: Ну, если ты уверен, что противно тебе не будет…
Утро. Спальня. Тимбоку лежит, закутавшись в одеяло. Открывает глаза и замечает, что вместо своего котенка прижимает подушку к себе. Вскакивает – кровать пуста.
Коридор дома.
Тимбоку: (выскакивая из спальни) Цуё! Конэко пропал.
Цуё: (сонный, выйдя из своей комнаты) Чего?..
Тимбоку: (серьезно в страхе) Я так и знал, ему было страшно и неприятно… Что я наделал?..
Цуё: Успокойся, куда он мог пойти?..
Тимбоку: Никуда! Ему всегда идти было некуда, его место было только рядом со мной, только тут он прятался…
Цуё: А от тебя?
Тимбоку замирает, поняв.
База Амагумо. Коридоры. В одном толпятся военные.
Военный №1: (по-доброму радостно) Тайё, где ты был, у нас тут уже жуткие легенды ходят.
Военный №2: Ага, что тебя командование сперло для какого-то извращенца.
Конэко, которого обступили со всех сторон, виновато улыбается, но молчит. Толпа немного отступает, пропуская Амагумо. Секунду он и Конэко изучаю друг друга обычными взглядами. Потом Амагумо протягивает руку.
Амагумо: Добро пожаловать.
Конэко без неприязни пожимает руку.
Амагумо: Если хочешь – пошли в мою комнату, пожалуешься на то, как тебя достала игра в приманку.
Конэко кивает, следует за командующим по коридору, оставив ошарашенную толпу сзади.
Военный №2: Ни фига себе, Амагумо его все-таки заполучил!
Военный №1: Правда, Думаешь, Тайё осознает, зачем он его туда повел? Он такой наивный…
Военный №3: Ну не настолько же… Не, однозначно, Тайё знает, на что идет…
Комната, неровный свет свечей, на столе нечто вроде романтического ужина. Конэко сидит над бокалом вина, его еда нетронута. Амагумо наблюдает за ним сквозь вино в бокале, довольный, но спокойный.
/Нервничает…/
Амагумо: (Переведя взгляд на стену) Ты в нем все-таки разочаровался?.. Это к лучшему, поверь мне, он делал тебя несчастным. Он навивает тебе неприятные воспоминания, это правильно, что ты ушел. Я сделаю тебя счастливым, если позволишь, Конэко…
Конэко: Счастливым? (В глазах снова загорается неприязнь)
Амагумо: (удивлен) Ты разговариваешь?..
Конэко: (поднимается) Ты хоть знаешь, что я из-за тебя не разговаривал?.. Разве не ты посоветовал мне кричать тогда?.. Из-за тебя я возненавидел свой голос…
Амагумо: (Уже не спокоен, теряет свое хладнокровие) Так ты с самого начала это знал?..
Конэко: Даже если бы я тебя не узнал – вы с Кацуэки никогда не ладили. Можно было догадаться, кто на самом деле стоял за этим изнасилованием… И кто вошел в фургон последним.
Амагумо: (снова спокоен, поднимаясь) Тогда ясно, почему ты здесь, Конэко.
Конэко: Не подходи!
Звук выстрела в черном кадре.
Конэко открывает глаза. Пуля, попавшая в стену, теперь дымиться. Амагумо сжимает его руку с пистолетом, отклонив дуло в сторону.
Конэко: Пусти! (Пытается вырваться)
Амагумо: (прищурившись) Я же говорил, что мне нравится, когда ты кричишь.
Перехватывает руки мальчика, разворачивает его спиной к себе и заталкивает в следующую комнату. Там кровать, на которую Конэко падает, когда его освободили. Амагумо держит его оружие в руках, стоя перед кроватью прямо напротив испуганного Конэко.
Амагумо: Жаль, что тогда ты был просто игрушкой, и я влюбился в тебя слишком поздно. (откладывает пистолет на кровати в сторону)
Опускается на кровать, придавливая мальчика своим весом.
Снова выстрел. Пистолет, который отложил командующий, уже в руках Конэко. Амагумо кашляет, брызги крови падают на лицо мальчика, тот даже не дергается.
Амагумо: (поднимает взгляд. Глаза уставшие, но в них какая-то нежность) Так ты и впервые пришел ради мести… Жаль, я правда полюбил тебя с того дня, как ты появился здесь.
<Из прошлого: Коридор базы, трое солдат кого-то обступили с недобрыми улыбками. Амагумо подходит ближе, небрежно отодвигая их. Удивляется. Перед ним стоит Конэко в больничной пижаме. Глаза по-детски наивные. Ссадины еще не до конца зажили, держится за больную руку. У Амагумо на лице все то же удивление, в которое примешивается жалость>
-
-
20.06.2008 в 18:18Стирает нежным движением свою кровь с лица мальчика. Содрогается, падает на Конэко замертво. Тот закрывает глаза, счастливо вздохнув, выползает из-под мертвого тела. Садиться на кровати, весь перемазан кровью. Чуть отрешенно смотрит на пистолет в своих руках, спокойно направляет его в висок. Глаза отрешенные, смотрит прямо перед собой… Палец ложится на курок…
Кто-то отбирает у него оружие, Конэко удивленно-испуганно поднимает голову – перед ним стоит запыхавшийся Тимбоку.
Тимбоку: Ты что, глупенький… Если покончишь с собой, то отправишься в ад, а в аду – он (кивок на Амагумо). Я думал, что ты предпочтешь отправиться туда со мной…
Конэко удивленно смотрит на него, думает и кивает, одновременно на глазах появляются слезы.
Тимбоку: Ну что ты, малыш… Неужели прожить со мной остальную жизнь так плохо?..
Конэко: (глотая слезы) Нет… Кацуэки, ты все-таки пришел…
Конэко порывисто обнимает его, тоже испачкав кровью.
Тимбоку: (Заботливо) Не надо, не плач, я же тут теперь… все будет хорошо, обещаю, котенок.
Конэко: Я верю. Правда верю, потому что теперь со мной будешь ты…
Тимбоку: А еще домик, и Кацу с Цуё по соседству… Я рядом, больше тебя никто не тронет…
Конэко: (всхлипнув) Я знаю
Конец
-
-
20.06.2008 в 19:38зря ты стесняешься))
-
-
21.06.2008 в 15:17-
-
21.06.2008 в 15:41Не, ты яой видимо ещё не читала))) У тебя тут, считай, и нет ничего.
История трогательная!
-
-
21.06.2008 в 15:43-
-
22.06.2008 в 03:19-
-
22.06.2008 в 12:45